[Ванденрейх]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Ванденрейх]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Ванденрейх]

Название: Нет пути
Автор:  Ollnik
Бета:  Пухоспинка
Пейринг/Персонажи: Базз-Би/Юграм Хашвальт, Аскин Накк Ле Ваар
Размер: 3 300 слов
Жанр: политический детектив/драма
Рейтинг: R
Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто
Саммари: До возвращения Императора осталось не так много лет, не все квинси ждут его с воодушевлением
Предупреждения: ER, пре-канон

Спускаться пришлось дольше, чем Хашвальт помнил по прошлым визитам.

Здесь, в глубоких подземельях, биение невидимого сердца оглушало. Пульс не порождал эха, но отдавался в костях, сбивал дыхание. Хашвальт плохо помнил момент, когда по Тени прокатился гул первого удара — он был совсем ребенком, еле умел удержать лук. Гораздо лучше запомнилось, как начали сходить с ума люди из-за того, что нигде не получалось скрыться от этого звука. Соединившись с постоянным давлением реяцу Сейрейтея, которую сдерживали стены, он выкосил самых слабых. Годы гражданских войн, разразившихся вскоре, забыть было невозможно. Удержать хоть какое-то подобие государства и порядка деду удалось ценой слишком дорогой, и стабильность последних лет держалась только на его воле и репутации. А теперь его не стало.

В этом крыле Института Накк Ле Ваара коридоры были узкие и освещались только аварийными светильниками; краска на стенах облупилась, гирлянды тусклых мутных сосулек маскировали щели в потолке и стенах. Бронированные двери предназначались для защиты города от того, что держал у себя в зверинце Аскин, но, похоже, защищали они Аскина от города. Юграм счел это правильным, только отметил для себя: надо узнать, какие еще сюрпризы могут ждать незваного посетителя. Он был почти уверен, что Аскин расскажет. Не все, конечно, но часть. Сегодня они по одну сторону баррикад.

— Три периметра, кого он ждет, шинигами? — Базз-Би пренебрежительно хмыкнул, но шаги его были почти беззвучны в гулком бетонном подземелье. Обычно его топанье можно услышать издалека, сейчас он приготовился к драке.

— Нет, своих.

Базз-Би хмыкнул, но промолчал. Тот мятеж, в котором он успел поучаствовать, прежде чем Юграм забрал его в свой фрайкор, был малочисленным — почти подростковый бунт, сюда бы они не прошли. А в последнюю гражданскую он был слишком мал, и тех боев не мог помнить. Тогда Институт отстояли чудом.

Помещения, где располагалась администрация, казались более уютными: потолки выше, пластик на стенах и полу имитировал деревянные панели, матовые плафоны приглушали резкий свет. Их проводили в личный кабинет Аскина, а не один из конференц-залов. Еще один жест доверия. Почти чрезмерный, если только у Аскина нет каких-нибудь новостей, которые Юграм пропустил, пока добирался.

Комната была небольшой, никакой видимой роскоши, кроме огромных мониторов на столе. И тишины. Здесь почти не ощущался пульс Императорского сердца — удары казались мягкими, даже умиротворяющими. Если технология, которая их глушила, работала в обе стороны, подслушать их было невозможно. Прекрасно.

— Твои искусственные люди уже умеют ходить? — Базз-Би, не дожидаясь приглашения, схватил бокал с подноса. Девушка с черными без белков глазами только кивнула и с поклоном предложила вино сначала Юграму, потом хозяину.

— Они уже умеют говорить и убивать. Тебе нужно больше внимания уделять новейшим разработкам, раз уж имеешь доступ к информации, — Аскин протянул ассистенту список оборудования, принесенный Юграмом — формальная причина для визита — и отослал коротким кивком. Дверь за ней закрылась с явственным щелчком: можно было говорить.

— Железный канцлер умер, Аскин. У меня срочный приказ, подписанный Катнипом. С назначением в Мир живых. Мой фрайкор и фрайкор Опие отправляют на стены, фрайкор Цан Лю уже в Уэко Мундо. Если Макаллона тоже отсылают подальше…

— Это означает переворот, — Аскин всегда перебивал, иногда это раздражало, иногда, как сейчас, экономило время. — И во главе либо Катнип, либо Папен.

— Захватить Дворец, отменить выборы и продержаться десять лет до возвращения Императора — подходит Катнипу, но не Папену.

Катнип, хоть и гражданский, не просто так возглавлял военное ведомство. Он имел право приказывать фрайкорам. Папен же промышленник, ресурсы его министерства огромны, но это не то, с чем можно противостоять армии. Только Юграм и Аскин не могли ничего противопоставить даже Папену, не то что Макаллону или Цан Лю.

— Если только он не решился уничтожить сердце Императора. Это изменит все.

Самоубийцы. А те, кто готовы договориться с шинигами ради помощи против Императора… тем более.

— Никакой удачи не хватит, чтобы склонить весы таким образом.

— Знаю. Канцлер знал, полагался на твою способность. Но то Канцлер... Как он умер?

— Его не застрелили и не зарезали, это все, что я знаю. Старики умирают один за другим, все ждут, что скажет Институт.

— Никто уже ничего не ждет, Хашвальт. Даже ты не ждешь. С каждой смертью пульс учащается, это понятно и без наших компьютеров.

— Что ж… — Юграм мог поверить в то, что Канцлер просто умер — Сердце вытягивало из людей силы, и старики уходили первыми. Но приказы о назначениях и переводах пришли слишком быстро. Кто-то знал, что произойдет, и подготовился.

Например, убийца. Кто-то мог качнуть вероятности — Юграм никогда не считал себя уникальным, просто из предосторожности. Знать мог Аскин — рассчитать, кто из стариков вскоре умрет. Но Аскин считал Папена идиотом, Катнипа — тупицей, Цан Лю и Макаллона — солдафонами и фанатиками, а все они ни во что не ставили самого Аскина, уверенные, что Институтом все еще управляет Накк Ле Ваар-старший. Нет, как бы то ни было, Аскин союзник. Пока.

— Ты единственный, кто может подтвердить, что Канцлер умер… по естественным причинам. Если я сделаю заявление, что деда убили, и обвиню Папена, это свяжет ему руки. И гарантирует, что де Маскулин с ним не пойдет.

— Делай. Папену придется отступить, даже если он успел начать переговоры с Готеем, — Аскин подхватил идею на лету.

Маск де Маскулин обеспечивал порядок в городе и защиту рейхстага уже много лет, и всегда поддерживал Канцлера Хашвальта, в любых обстоятельствах. Быть его противником — большое невезение.

— Если только Папен не начнет с уничтожения Сердца.

Шанс остановить сердце Императора навсегда все-таки был. Настолько маленький, что поставить на это мог только безумец.

— Нам даже заметать не придется то, что от них останется, — Аскин скривился.

— Он положит слишком много жизней. За десять лет численность не восстановим. Мы не можем себе этого позволить. Ты знаешь его человека у себя в Институте?

— Знаю, — колебался Аскин недолго. Раскрытый агент ценен, пока не знает, что раскрыт, но сейчас на карте стояло слишком многое.

— Подбрось ему информацию по твоей теории. Мысль, если Сердце остановится — погибнут все, может его остановить.

— Это просто математическая модель, мне потребуется пара часов.

Правильнее было бы сказать «всего пара часов», и те уйдут на то, чтобы данные выглядели достоверными. Аскин верил в свою модель. Иначе бы он думал, как уничтожить Сердце, а не искал способ остаться у власти после возвращения Императора.

— Ты успеешь. У меня готовы приказы, все мои люди подчинятся им и покинут Дворец этой ночью. Мы с Базз-Би уйдем в восемь, с журналистами будем разговаривать у Ворот. Если что-то пойдет не так, мы сможем вернуть фрайкоры в течение часа.

Базз-Би услышал свое имя и встрепенулся. Политика казалась ему скучной, если не обещали драку.

— Но если это Катнип… будет очередная гражданская война.

В которой им придется принять чью-то сторону. Слишком мало у Юграма солдат — недостаточно ни для того, чтобы сыграть собственную партию, ни для того, чтобы удержать нейтралитет. И со стороной нельзя будет ошибиться. Когда Император вернется, ему понадобятся те, кто предложит информацию, войска, ресурсы. Совершенно не важно, кто окажется у власти формально.

— Все, что мы можем — попытаться провести выборы. Пусть Макаллон с Цан Лю поборются за легитимность, целее будут все.

— Верно, делаем, что можем, — Аскин замолчал.

— Мне пора, — Юграм поставил на стол так и не тронутый бокал.

— Угу. Связь будет, коды тебе передадут на выходе.

Юграм кивнул. О действиях Макаллона и Цан Лю братья Ллойд успеют предупредить его раньше, чем Аскин, но рассказывать ему о близнецах было рано.

— Еще одно, Юграм, — Аскин вызвал ассистента, взмахом руки предложил Базз-Би выбираться из удобного кресла. — Этот твой срочный приказ... На самом деле он важен. Возможно, он важнее этого смешного переворота. Будь внимателен. Катнип тупица, он не видит дальше своего носа, и нам это на руку.

— Пропавшие шинигами, странные пустые? — Юграм насторожился — Аскин не стал бы ставить это выше власти, если только речь не о том, что они искали уже много лет — Хогиоку.

— Именно.

— Приборы, которое вы заказывали, готовы, — ассистент с черными глазами возникла в дверях.

— Базз-Би, — тот что-то рыкнул и ушел принимать оборудование.

— Хорошо, что ты берешь с собой именно Базз-Би, — Аскин уже не смотрел на Юграма, уткнувшись в свои мониторы.

— Он обязательно ввязался бы в драку.

— Несомненно. Было бы жаль потерять его, он силен.

— Да. — Юграм вышел. Ясно было одно — Аскин знал про них с Базз-Би. Хорошо это или плохо? Сейчас ни то и ни другое, но когда все закончится, нужно будет что-то решать. Базз-Би легко манипулировать, Аскин не упустит возможности давить на Юграма через него.

Ночь пролетела слишком быстро, так что часть распоряжений Юграм отдавал по пути к Вратам. Журналисты засыпали его вопросами, после бессонной ночи интервью вымотало окончательно, а возможности поспать в Мире живых не предвиделось.

Каракура встретила теплом и солнцем, и это, пожалуй, единственное, что радовало — в Тенях всегда было холодно, а Юграм ненавидел холод, как ненавидел медленные удары Сердца, слышные в каждом уголке их мира.

Оставив Базз-Би разворачивать полевую лабораторию, Юграм заставил себя уйти обратно в Тень. Разговор с Исидой Сокеном он отложил на завтра: продираться через многословные и многослойные этические построения этого человека было так сложно, что Юграм всерьез подозревал, что тот либо безумен, либо таким образом избегает определенных решений. Скорее всего, второе.

Беренелли, впрочем, тоже легким человеком не был. Живущие в Тени слишком зависели от семей из Мира живых, их главы, и Беренелли в том числе, требовали за свою поддержку слишком много. Юграм потратил на него полдня, добился заявления о нейтралитете и поддержки результатов выборов. В каком-то смысле это было достижение, эта семья всегда была ближе антиимператорским настроениям и далека от военных.

От Аскина известия приходили спокойные: собрался рейхстаг, назначена дата выборов, войска в городе приведены в боевую готовность, но никто никуда не выступил. Все шло так, как они рассчитывали, но Юграм все-таки связался с Цан Лю и предложил свою поддержку на выборах. На то, чтобы добраться в Уэко Мундо и встретиться с ним, ушел остаток дня и вся ночь. Вернуться в Мир живых стало облегчением.

Квартира, где они с Базз-Би устроили наблюдательный пункт, была слишком мала. Все свободное пространство занимали мониторы и чемоданы со станциями дистанционного управления. Потолки нависали так низко, что Юграму все время хотелось пригнуться. Зато в окна било солнце, ветер доносил с улицы запах влажной после дождя листвы. Базз-Би на крохотной кухне пытался справиться с плитой, и доклад о новостях перемежал ругательствами в адрес сковороды. Дома было по-прежнему тихо, об этом говорил и Аскин и Ллойды, зато появилась первая информация по странному пустому.

После ужина они перебрались в комнату. Юграм, скрестив ноги, устроился на кровати и рассматривал ленты с данными регистраторов, фотографии пустого в черной броне и не верил своим глазам. То, что шинигами ведут опыты по скрещиванию своей расы с пустыми, было известно давно. Равно как и то, что все эти опыты оказывались безрезультатными. Но кому-то удалось получить стабильный экземпляр. Аскин оказался прав — этот пустой был важен, очень важен. И еще важнее был его создатель — наверняка шинигами, он не стеснялся испытывать силу своего детища на соплеменниках. Это означало, что вскоре Готей столкнется с сильным внутренним врагом. Отличная новость, но хотелось бы знать, кто это. Однако ни один прибор не зафиксировал присутствия наблюдателя.

— Это полевые испытания, за ним должны были следить, — Юграм отбросил ленты с записями и откинулся на спинку кровати. Плечи ныли от усталости, но здесь было слишком мало места, чтобы можно было размяться.

— Я никого не видел, приборы тоже никого не засекли, — Базз-Би цыкнул, поворочался, удобнее устраивая голову у Юграма на коленях. — Три раза прокрутил записи, никого тут не было кроме этого черного и того шинигами, которого он разделал.

— Странно… — Полностью скрывать реяцу не могли даже капитаны. Придется запросить у Аскина более чувствительное оборудование. — Только не вздумай с ним сцепиться.

— Ни за что, — Базз-Би подмигнул сквозь челку. — Эти шинигами слабенькие, на один укус этой твари. Вот выманят отряд или капитана — тогда посмотрим.

— Точно, — Юграм невольно улыбнулся. Базз-Би недавно сменил прическу, Юграм еще не привык к тому, как ощущалась под пальцами нежная гладковыбритая кожа на висках и затылке, и невольно гладил снова и снова. Базз-Би щурился и подставлялся то одним, то другим боком. — Только ты все равно не встревай. Это приказ.

— Не буду, — фыркнул Базз-Би. Смешно сморщил нос и внезапно опрокинул Юграма на кровать, навалился всем весом, поцеловал — грубо, жадно, коротко. Отстранился. — Спи давай лучше, смотреть на тебя страшно. Черный появляется только в дождливые дни, а сейчас солнце вовсю.

Кровать здесь была неприлично широкой, но Базз-Би не дал Юграму отстраниться. Подгреб к себе ближе, обнял, горячо задышал в затылок.

— Расслабься, Юго. Если что, нас разбудят.

Следующие несколько дней не происходило ничего. Пустой не появлялся, переворот никто не форсировал. Исида отказался разговаривать вовсе, так что Юграм только предостерег его от вмешательства в эксперимент шинигами. Да выяснил, что от семьи Куросаки осталась одна девочка-подросток. Печальная новость.

На третий день появился капитан: Шиба Иссин — судя по данным разведки, из молодых, Хашвальт его не знал. Дополнительные сенсоры уже были установлены, и Юграм ввел предварительные данные для анализа. Аскин, похоже, следил за приборами удаленно и тут же вышел на связь. Небо затягивало тучами, можно было ждать гостей.

Сообщение о том, что Макаллон вернулся со стен, пришло внезапно — Юграм уже не ждал, что тот вступит в игру.

После нескольких дней в Мире живых, пульс, пронизывающий Тень, почти оглушал. Чтобы добраться до здания рейхстага, ушло больше получаса. Макаллон стоял у ворот, рядом с ним стоял Опие, а путь им преграждал только де Маскулин. Полшага в тени, и Юграм встал за его спиной, демонстрируя свою полную поддержку — клан Хашвальт и без своего главы был силой, с которой нельзя было не считаться. Пусть даже у него почти не было солдат, Макаллон точно рассчитал — дежурство на стенах не было ритуалом, от этих людей зависело, будет ли держаться Тень. Без фрайкоров его и Опие оставшиеся могли и не выдержать — сдерживать давление реяцу Сейрейтея тяжело.

Макаллон тоже это знал и, наверняка, рассчитывал, что сможет быстро подчинить себе войска и немедленно послать кого-то заткнуть дыру, того же Катнипа. Сейчас Катнип вышел ему в тыл. Его фрайкор был небольшим, но в целом расклад все же приближался к паритету. Нужно было что-то решить, пока весы не застыли в равновесии.

Макаллон — ястреб. Сильный боец, самоуверенный. Убежденный, что может на равных сражаться с Главнокомандующим Ямамото, он жаждал битвы. Квинси не готовы вступить в войну сейчас, им не победить шинигами без Императора, но Макаллон вряд ли готов это признать. На выборах ему не победить, а вот диктатура даст больше возможностей для мобилизации. Катнип же медлил — гражданский, не привыкший жертвовать людьми — Макаллону повезло, что именно он оказался за спиной, любой другой уже атаковал бы.

Макаллон решился — удар сплетенного из света и воздуха кулака свалил де Маскулина. Весы загудели, отмечая удачу. И Юграм ударил, отсекая ее.

— Стоять.— Солдаты, кинувшиеся на защиту командира, наткнулись на команду как на стену. Заместитель Макаллона знал, как остановить своих людей. Цан Лю совершенно точно не просто так отпустил сына под начало Макаллона, теперь этот фрайкор был его. Может быть, Цан Ду и спровоцировал командира на мятеж. И ударил бы его в спину, если бы тут не было Юграма.

Между Юграмом и Цан Ду дымилась на обледеневших камнях мостовой кровь, гулко бился пульс Императорского сердца — еще на сотую долю быстрее. Опие тоже не двигался — он слишком хорошо понимал, что популярным не станет никогда, и на самый верх никогда не заберется, ему нужно было только больше автономии — Уэко Мундо, например. Убеждения Макаллона его вообще не трогали, в этом Юграм был уверен.

— Солдаты подчиняются своему командиру. На них нет вины в мятеже, — Катнип давал возможность уйти без боя. — Ваша сила нужна на стенах.

— «Конституция действует до тех пор, пока Император не подтвердит или не отвергнет ее», — Цан Ду склонил голову. — Мы возвращаемся на стены немедленно.

В то, что все закончится так быстро и так просто, поверить было невозможно. Юграм весь день и ночь ожидал начала резни, но Цан Лю оставался в Уэко Мундо. А его сын и Опие вернулись на стены — Ройд Ллойд подтвердил, что никаких других приказов Цан Ду не давал, а мятежных настроений во фрайкоре и так было немного.

Утром пришел доклад от Базз-Би. Черному пустому капитан ожидаемо оказался не по зубам, и наблюдатель себя выдал, но данных для точного опознания все же оказалось недостаточно. И структуру материала, скрывающего реяцу, тоже выяснить не получилось. Куросаки Масаки была ранена пустым, когда зачем-то ввязалась в бой капитана Шибы и пустого. Не повезло.

На следующий день Юграм вернулся в Мир живых. Решил, что Цан Лю, возможно, его переоценивает и потому не нападает, ожидая слишком серьезного сопротивления. И как раз вовремя вернулся, чтобы зафиксировать манипуляции Урахары Киске над шинигами и Куросаки. Аскин в своей лаборатории грыз ногти и не переставая язвил, что от них нет никакого толку, но Юграм решил перестраховаться и приказал Базз-Би не подходить слишком близко. На что способны сенсоры Урахары и Аскин не мог сказать. К тому же, за всей операцией явно следили еще люди — те шинигами, что ранили своего и отдали на съедение экспериментальному пустому. Одежды, полностью скрывающие реяцу, были слишком хороши. Юграм не мог с уверенностью сказать, что те шинигами не стоят у него за спиной, но на перенастроенных мониторах можно было заметить бесформенную тень на общем ровном фоне рейши.

Они с Базз-Би оставались в Мире живых еще полторы недели. Аскин, похоже, забросил почти все дела, и работал только с данными, которые они ему пересылали, на все вопросы про ситуацию с выборами только раздраженно отмахивался. Его интересовало все. Капитана Шиба, едва тот переселился от Урахары, велел просканировать по полной программе — что-то было интересное в его гигае; настоял, чтобы они с Базз-Би проникли в дом Урахары. Сенсоры, которые они там разместили, были украдены из лабораторий Двенадцатого отряда Готей, Аскин на них ругался нецензурно, но был счастлив получить даже то немногое, что удалось записать. Ставить же собственные было слишком опасно, и на этом Аскин сдался.

Тем временем, Цан Лю выставил свою кандидатуру на голосование и не собирался ничего более предпринимать. Они с Аскином оба ошиблись, опасаясь худшего, и до выборов можно было не ждать каких-то эксцессов.

— Почему? — первое, что спросил Юграм у Аскина, вернувшись. Цан Лю что-то планировал, совсем ошибиться они не могли. Почему же он так и не предпринял ничего.

— Думаю… — Аскин был мрачен, выглядел вымотанным до предела и кутался в свое клетчатое пончо, будто в зимние морозы. — Думаю, он понял, что выборы ему выгоднее, после смерти Макаллона ни ты, никто другой ничего ему не сможет противопоставить. Но, в общем, и пусть. Все равно он десять лет не протянет, слишком стар, и он об этом знает. Нам это на руку даже, если он будет Канцлером какое-то время.

— Если мы переживем это правление.

— Переживем. Слушай, это все ерунда, — отмахнулся Аскин и откинулся в кресле.

— Тогда рассказывай.

— Я проанализировал данные, — на лбу обозначилась вертикальная морщинка. — Технология Хогиоку нам не поможет, Юграм. По крайней мере, в том виде, в котором она сейчас есть. Забрать с ее помощью силу Императора невозможно в принципе.

Это означало, что они все еще ничего не могли сделать с тем, что гибель Императора приведет к полному уничтожению Тени и всех квинси.

— И после возрождения?

— Непредсказуемо. Но вероятнее всего и после этого ничего не изменится.

И если он проиграет войну, квинси исчезнут вместе с ним.

— Я уже начал экспериментировать с гигаями модели Урахары. Может быть, мы сможем эвакуировать в Мир живых женщин и детей...

— Ты сомневаешься в успехе?

— Мы кровь от крови Яхве. Никакие гигаи это не изменят. Теоретически, он дотянется до любого из нас где угодно и когда угодно.

— Значит, у нас нет другого выхода, кроме как победить. — Что-то было не так. Гигаи казались ерундой, мелко для Аскина. — Почему гигаи?

— Просты и дешевы. Как только я восстановлю процесс, смогу штамповать искусственных солдат десятками. Они слабее квинси, безусловно, но перевес в численности у нас будет.

Хоть что-то. С искусственной армией Аскина они смогут стать самостоятельной силой. Да, Юграм будет зависеть от Аскина куда больше, чем сейчас, не страшно — решение найдется.

Только бы Аскин успел до того, как Император возродится. Накрывало отчаяние. Сейчас ему казалось, что пути нет. От усталости и напряжения ломило все тело. Ноги сами понесли в комнаты Базз-Би.

Юграм бывал там редко, предпочитал обычно собственную кровать, но в эту ночь хотелось все перевернуть с ног на голову. Отвлечься.

Базз-Би, обычно яростного и грубого в постели, Юграм заставил лежать смирно, жестко придавив реяцу. Насаживался на его член мягко, двигался медленно, растягивая удовольствие, смакуя малейшие оттенки ощущений, не слушая нетерпеливый скулеж. У них осталось не так много времени — десять лет, чуть больше — потом он не сможет позволить себе ни чувства, ни мысли, противоречащей воле Императора. Каждое его слово будет абсолютом. До победы. До тех пор, пока они не найдут способ освободиться.

@темы: текст, Юграм Хашвальт, Базз-Би, Аскин Накк Ле Вар

---

[Ванденрейх]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Ванденрейх]

Название: Прикосновение
Автор: Sideburn004
Пейринг/Персонажи: Юграм Хашвальт/Базз-Би
Тип работы: арт
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто

@темы: арт, Юграм Хашвальт, Базз-Би

---

[Ванденрейх]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Ванденрейх]

Название: Электро-сны
Автор:  Sideburn004
Пейринг/Персонажи: Юграм Хашвальт/Базз-Би
Тип работы: арт
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто
Предупреждение: кибер!АУ

@темы: арт, Юграм Хашвальт, Базз-Би

---

[Ванденрейх]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Ванденрейх]

Название: Волшебная сила искусства
Автор:  Айзен_Соуске
Бета:  Becky Thatcher
Пейринг/Персонажи: Базз-Би/Юграм Хашвальт, Яхве, Аскин Накк Ле Ваар
Размер: 2 900 слов
Жанр: юмор/романс
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто
Саммари: каждый день стены Ледяного Дворца сотрясались от вопля «Наш грандмастер пидорас!»
Предупреждения: присутствует нецензурная лексика

Базз-Би с ноги открыл дверь в спальню и голосом древнегреческой пророчицы, сулящей падение Трои, возвестил:

— Пиздец.

Аскин сел на кровати и потряс головой, прогоняя остатки сна.

— Доброе утро, — поздоровался он, хотя утро, начинающееся с Базз-Би, по умолчанию было злым. — Нежданный гость — двойная радость для хозяина. Что произошло? Готей в полном составе стоит у ворот? Бамбьетта зовет на свидание? Господи, только не говори, что Его Величество запретил прически не по уставу, как же воевать будем?

— Хашвальт произошел, — мрачно ответил Базз-Би, без церемоний плюхаясь рядом. Вид у него был какой-то потерянный, даже ирокез жалобно обвис. — Пару минут назад в коридоре. Прикинь?

— Прикинул, — сочувственно кивнул Аскин и не сдержался. — Когда ты уже привыкнешь?

С тех пор, как Базз-Би получил букву, Хашвальт с ним происходил постоянно. Их противостоянию не было конца и края, ибо речь шла о том, кто кого переломит. Хашвальт явно рассчитывал, что Базз-Би поумнеет и осознает ответственность, Базз-Би, в свою очередь, надеялся, что Хашвальт когда-нибудь психанет, но пока больше психовал сам. Каждый день стены Ледяного Дворца сотрясались от вопля «Наш грандмастер пидорас!». Прислуга тушила пожары и выносила остатки обгоревшей мебели. Штернриттеры делали ставки, кто из противников первым созреет для убийства. И только Аскин иронично именовал происходящее «Японской трагедией во множестве действий» и наслаждался.

— Он приказал найти того, кто пишет на стенах! — Базз-Би возмущенно подпрыгивал на матрасе. Пружины скрипели, но держали оборону. — Сказал: «Все равно у тебя полно свободного времени». А когда я спросил, что будет, если не найду, ответил: «Будет фольштендиг». Нихрена он охренел, на людей кидается.

Аскин полюбовался красным от злости лицом друга. В подпольном тотализаторе он единственный всегда ставил на Базза и, похоже, как никогда был близок к тому, чтобы сорвать кассу.

— Знаешь, — вкрадчиво произнес он, — я ведь подозревал, что один из вас, в конце концов, сойдет с ума, но не думал, что это будешь ты. Того, кто пишет на стенах, говоришь? Ремонт будем делать или граффити все распишем?

Базз-Би впился в него ошалелым взглядом.

— Ремонт, — выдохнул он, — всего дворца сразу! А потом меня ремонтировать. А граффити... Слушай, граффити — это идея! Вот смотри, — он вскочил и ткнул пальцем в голую стену — Аскин всегда любил минимализм. — Значит, в этом углу валяются капитаны, в этом — лейтенанты, а в центре стою я, весь в белом, и сатанински хохочу.

Нарисованная воображением картина пугала больше полномасштабного вторжения шинигами — Аскин даже глаза прикрыл.

— Так что там Хашвальт? — напомнил он.

— Ты чем меня слушал? — возмущенно выдохнул Базз-Би. — Хашвальт приказал найти того, кто пишет у него на стенах! Мне!

Истеричные нотки в его голосе окончательно вышибли из Аскина остатки сна. День обещал быть интересным и, возможно, кровавым.

— Так-так-так. И что пишет этот... — он выдержал паузу, — совершенно неизвестный нам обоим персонаж?

Стрела сарказма улетела в «молоко» — Базз-Би всегда был выше тонкой иронии.

— Откуда я знаю? — пожал плечами он. — Пришел бы ко мне — я бы подсказал парочку вариантов.

Аскин поцокал языком и попробовал напрямик:

— Базз, а, может, имело смысл сразу признаться?

— В чем? — раздраженно уточнил тот, комкая покрывало. — Что я не сыщик? Так признался — не прокатило.

Аскин потер переносицу. Базз-Би — простой как дверная ручка — не понимал намеков и полутонов, а значит, придется объяснять по пунктам.

Он вздернул ладонь, растопырил пальцы и предпринял вторую попытку.

— Базз, а теперь следи за рукой. У тебя характерный почерк — это первое. Из всех штернриттеров один ты пишешь с ошибками — это второе. Ну и, наконец, кроме тебя некому: нет у нас в Ванденрейхе второго помешанного на Хашвальте идиота. Чуешь, куда я клоню?

Базз-Би вскинул голову — в расширившихся зрачках мелькнуло пламя.

— Чую, что ты охренел по всей длине! Я тут ни при чем, вот тебе крест! — он помахал перед лицом товарища крестом квинси. — Как я к Хашвальту пролезу, когда у него там эта, с глазами! Такая же отмороженная, по-любому они родственники.

— Разумеется, — меланхолично кивнул Аскин, изящно игнорируя попытки сменить тему. — И «Готей для квинси» на Вратах Солнца не ты писал. И стринги Бамбьетты в новый комплект униформы Хашвальту не ты подкинул.

На этот раз у Базз-Би хватило совести слегка смутиться — правда, ненадолго.

— Врата — это было давно — я, может, с тех пор вырос как личность. А стринги, — он расплылся в ностальгической улыбке, — стринги пусть носит, я его так вижу!

Аскин вздохнул, энергично растирая виски. Он чувствовал, что тонет в потоке чужого сознания. И что подтолкнуть Базз-Би в сторону правильного решения не получится — а так хотелось.

— Ну тогда расслабься и получай удовольствие от фольштендига, — предложил он. — Ты мечтал посмотреть на злого Хашвальта, радуйся — мечты сбываются.

Базз-Би отвел взгляд.

— Если бы я знал, что это так стремно,— признался он и поежился. — Ты его не видел, это в натуре два метра Апокалипсиса. Что делать-то?

— Признаться, — с удовольствием повторил Аскин, — может, не убьет.

Базз-Би поморщился и сложил из пальцев известную комбинацию.

— Была охота отдуваться за какого-то дебила с инициативой! Или тебе еще раз повторить, что это не я?

— На стенке напиши! — ласково посоветовал Аскин. — Краска-то осталась?

— Мудак, — Базз-Би дернул его за челку. — Друг в заднице, а он ржет. Нет бы посочувствовать, спросить, чем помочь...

— К слову, о помощи,— Аскин поморщился, выдирая свои волосы из чужих пальцев. — Я обещаю сходить на твои похороны, но чего ты хочешь конкретно сейчас? Мне сказать Хашвальту, что это я порчу его стены? Облезешь, Базз. Не отрицаю, ты мне друг, но в девять утра мне дороже крепкий здоровый сон.

— Зачем такие жертвы, когда можно проще? — удивился Базз-Би. — Ты ведь у нас теперь новобранцами занимаешься? — он подался вперед, в глазах появился хищный блеск. — Кого не жалко?

***

— Ты там уснул?

Голос Его Величества вытряхнул Хашвальта в реальность. Он понял, что стоит посреди тронного зала, сжимая в руках отчет о колонизации Уэко Мундо, и отрешенно смотрит в пространство. Причем, судя по хмурому взгляду Его Величества, уже черт знает сколько.

— Прошу прощения, — Хашвальт торопливо поклонился. — Я позволил посторонним мыслям отвлечь себя.

Мысли были тяжелые, непонятные и крутились вокруг одного громогласного наглеца с ирокезом. Хашвальт в последнее время думал о Базз-Би больше, чем тот заслуживал — не о его проступках и выходках, а просто о нем. Один раз даже видел его во сне — сон был дурацким, без смысла и особо не запомнился. Все это ужасно раздражало. Заставляло выпадать из реальности и — уж себе-то можно признаться — отдавало одержимостью. Хашвальт вновь и вновь прокручивал в уме их встречи, пытаясь понять себя — не получалось. Подсознание молчало или выдавало варианты, вызывающие нервный смех и желание покрутить пальцем у виска, встав перед зеркалом.

— Заболел? — участливо поинтересовался Его Величество, подпирая кулаком подбородок. — Влюбился? Не выспался? Может, тебе в отпуск?

А ведь Базз-Би, строго говоря, был не самой большой головной болью — Бамбьетта, например, взяла за привычку разрубать пополам случайных любовников. И, тем не менее, Хашвальт забыл о ней на следующий день после того, как сделал выговор.

— Благодарю за заботу, — он с силой тряхнул волосами — было очень неловко, — но нет.

Три года назад он точно так же не мог выкинуть из головы определённого человека. Повод был другой, а симптомы те же: общая растерянность и мысли о странном. Хашвальт тогда думал, что влюблен в императора, а потом оно как-то незаметно отгорело. То, что он принимал за любовь, оказалось восхищением сильной и волевой личностью их лидера.

А вот Базз-Би мог восхищать разве что фантастическими способностями доводить окружающих. Вернувшись с собрания и прочитав надпись над кроватью, спокойный и флегматичный Хашвальт сначала оцепенел, а потом рассвирепел. Он сразу понял, кто за этим стоит, но вместо привычного раздражения пришла обида и какое-то детское желание отомстить. Хашвальт никому и никогда не прощал пренебрежительного отношения к себе, и Базз-Би не станет первым.

Поручение он дал чисто из принципа — пусть теперь выкручивается, как хочет, заодно меньше времени останется на неуместные шутки. Хотя в тот момент больше всего хотелось выйти в фольштендиг и популярно объяснить, что есть границы, пересекать которые нельзя.

Хашвальт слегка поморщился, отгоняя неприятные воспоминания, и открыл доклад на самой скучной части — сводной таблице пустых. Сухая аналитика отвлекала, забивая сознание цифрами и фактами.

— Если позволите, я продолжу.

— Хватит уже, — Его Величество небрежно взмахнул широкой ладонью, — общая картина ясна, не люблю тратить время на пустопорожние разговоры. Занесешь копию в аналитический отдел, дальше их работа.

— Как скажете, — Хашвальт захлопнул папку. — У вас будут другие поручения?

— Будут, — подтвердил Его Величество. И добавил сухо, лаконично и по существу, как всегда: — Из моей библиотеки вчера пропала книга. Займись.

— Не волнуйтесь, — скрипнул зубами Хашвальт. — Эту проблему я решу очень быстро.

Ему даже не надо было уточнять, какая книга пропала. Злосчастная надпись снова всплыла перед глазами, в груди заворочался холодный противный клубок. Хашвальт замер, ожидая короткого кивка, означавшего конец аудиенции, но Его Величество не спешил отпускать. Вместо этого он плавно откинулся на спинку трона, посмотрел насмешливо и задумчиво и вдруг сказал.

— Знаешь, мой советник сегодня выглядит так, как будто ему самому нужен совет.

— Если вы так считаете, значит, это правда, — выдавил Хашвальт и мысленно прибавил в список претензий к Базз-Би еще один пункт.

— Ты идиот, — Его Величество усмехнулся в усы. — А знаешь, почему ты идиот? Потому что слишком много думаешь и слишком мало делаешь.

Некоторое время Хашвальт молча переваривал услышанное, а потом осторожно ответил невпопад:

— Слушаюсь, Ваше Величество. А совет?

— Это и был совет,— Хашвальт наконец получил свой кивок. — Свободен.

***

Покидая покои императора, Хашвальт нос к носу столкнулся с Базз-Би. Тот волок за собой худого рыжего курсанта с подбитым глазом.

Хашвальт зажмурился, переживая спонтанный приступ мигрени. Он был настроен решить проблему — здесь и сейчас. Император сказал, что он много думает и мало делает. И сейчас Хашвальту очень хотелось верить, что это было такое завуалированное добро на кровопролитие.

— Нашел,— сообщил Базз-Би, роняя свою ношу ему под ноги. — Вот. Он уже во всем признался, правда, пацан?

Курсант поднял голову, приглушенно выдохнул и задрожал всем телом.

— Правда, — подтвердил он, осторожно трогая синяк. — Это я во всем виноват. Я очень извиняюсь. Простите меня, п... по... пожалуйста.

— Ясно,— Хашвальт скользнул равнодушным взглядом по трясущимся плечам случайной жертвы и вернул свое внимание Базз-Би. Тот прямо-таки излучал гордость — как человек, всего за две недели собравший конструктор, предназначенный для пятилетки. — Быстро же ты управился.

— Фирма веников не вяжет, — ответил Базз-Би со странной интонацией — как будто хотел сказать что-то совсем другое, — фирма делает гробы. Принимай своего вандала, я пошел.

— Задержись, — ледяным голосом приказал Хашвальт и присел перед рыжим. — Простить, говоришь? Я тебя прощу, только скажи, что именно ты написал.

— Я... — новобранец затравленно посмотрел на Хашвальта — на бледной коже четко обозначились веснушки — обернулся на Базз-Би и громким шепотом спросил: — А что я написал?

— Твою мать, — помертвевшим голосом сказал Базз-Би, зловеще зыркнул на новобранца и потыкал его сапогом в бок. — Так, свали, стремительно.

Тот не заставил просить дважды — только бритый затылок мелькнул в конце коридора. Хашвальт проводил новобранца долгим взглядом, взяв на заметку выяснить имя и номер отряда. Армия Ванденрейха не нуждалась в трусах и лжецах.

— Скажи мне, Базз-Би, у твоего нового друга такая плохая память? Или ты даже с подсадной уткой договориться не в состоянии?

Базз-Би пожал плечами. На его лице мелькали разные выражения — досада, злоба, раздражение. Победил вызов.

— Не нравится этот — притащу другого. Или труп принесу с подписанным признанием — чтоб уж наверняка. А ты чего ждал? Думал, я достану из кармана хрустальный шарик, и он покажет нужную морду? Я — атакующая сила, а не экстрасенс.

Хашвальт покачал головой. У Базз-Би и в самом деле был прекрасный дар — чистое, яркое пламя. И он определенно где-то что-то поджигал, когда штернриттерам раздавали мозги.

— Сила — это хорошо. К ней бы еще ума,— посетовал он и выдал главный козырь. — Где твои перчатки?

Перчатки, вернее, их отсутствие, Хашвальт отметил еще при утренней встрече, и это было его основной уликой. Базз-Би без перчаток — это порнография, как шутили штернриттеры. Потому что он их не снимал. Никогда. Ходили слухи, что в них же он спал и мылся. Насколько они правдивы, известно не было, потому что ни у кого не хватало духу подойти и спросить. Сам Хашвальт думал, что Базз-Би прячет ожоги или шрамы — справиться с даром было непросто, иногда он оставлял на память о себе незаживающие отметины. Оказалось, нет. Обычные были руки, изящные, кожа гладкая и ровная, Хашвальт даже полюбовался.

— Не знаю, — раздраженно сгорбился Базз-Би. — Потерял. Или, может, сперла какая сука. А ты что, теперь и до перчаток доебываться будешь?

— В моей спальне черные стены, — продолжил Хашвальт, не обращая внимания на грубость. — Логично, что краску ты взял белую. Не отстиралась? — добавил он с наигранным сочувствием.

— Ты параноик, — выдохнул Базз-Би. — Я тебе шапочку из фольги подарю, только ты ее не снимай, особенно на собраниях.

— Я знаю, что это ты, — не выдержал Хашвальт.

— Я тоже знаю, что я — это я, — нагло усмехнулся Базз-Би, — прикинь.

Их взгляды пересеклись, как у героев вестерна перед финальной перестрелкой. На этот раз молчание было глубоким и долгим. Базз-Би насвистывал какую-то мелодию, перекатываясь с носков на пятки. Хашвальт стоял и смотрел, чувствуя, как в груди что-то обрывается от горького разочарования.

— Какой же ты жалкий, — сказал он, наконец, с удовольствием отмечая, как у Базз-Би раздуваются ноздри и сжимаются кулаки. — Раньше у тебя хватало смелости принимать ответственность за свои выходки, а теперь ты даже на это не способен.

— Да не писал я у тебя на стенах! — заорал Базз Би, зло сверкая глазами — по коридору заметалось испуганное эхо. — Нравится думать, что все вокруг на тебе помешаны? Так вот, огорчу — мне, лично мне, на тебя параллельно. Ты меня раздражаешь. Везде твоя рожа мерещится, так бы взял и...

Кажется, он говорил что-то еще, но Хашвальт уже не слушал. Он чувствовал в себе достаточно злобы, чтобы в одно лицо разрушить Сообщество Душ и парочку окрестных миров, и его даже не волновало, что они с Базз-Би все еще находятся в трех шагах от тронного зала.

— Тебе на меня параллельно, — повторил он непривычно тихим голосом — даже странно, что Базз-Би заткнулся мгновенно, как будто его выключили, — но тебе везде мерещится моя рожа. Определись.

— Сейчас, — с диким выражением лица пообещал Базз-Би, — сейчас оба определимся.

Шагнув вперед, он впечатал остолбеневшего от такой наглости Хашвальта в стену — тому на секунду показалось, что сейчас его раскатают по ней тонким слоем — и впился в губы яростным поцелуем.

Прямо в коридоре.

По которому ходят штернриттеры.

По которому ходит император!

И не было никакого объяснения тому, что Хашвальт вдруг сам вцепился в Базз-Би, отвечая на поцелуй — глубоко, сильно, жадно, удивляясь тому, что, оказывается, умеет так целоваться. Сердце зашлось, гулко колотясь о ребра, в голове взорвался фейерверк, мир сжался до размеров крохотной точки. Шок и неловкость улетучились, оставив ощущение тепла и полета.

— Теперь все будет еще сложнее, — сказал Хашвальт, когда вечность спустя они оторвались друг от друга.

— Нет, — с неожиданной серьезностью ответил Базз-Би. — Теперь все будет правильно.

Он дотянул их до какой-то двери, нажал локтем на ручку и впихнул Хашвальта в прохладную тьму.

***

Когда все закончилось, Хашвальту потребовалось какое-то время, чтобы выровнять дыхание и вспомнить, на каком он свете.

За прошедшие полчаса он как будто прожил новую жизнь — яркую и насыщенную. Они опять целовались, нетерпеливо срывая друг с друга одежду, а потом было больно, а потом больно не было, и, похоже, они поломали чужую кровать. Хашвальту было восхитительно все равно. Он сел и потянулся за брюками.

— Знаешь,— задумчиво произнес у него за спиной Базз-Би, — я поверить не могу, что мы все это время собачились. Узнаю, кто у тебя на стенах пишет — проставлюсь ему.

Хашвальт тихо вздохнул. Вытрясти признание не получится — да и что он будет с ним делать, поставит в рамку и уберет в шкаф? А вот о поручении императора забывать не стоило.

— Базз-Би, книгу, которой ты воспользовался, надо вернуть.

Поясницы коснулись горячие пальцы — осторожно, почти невесомо, но спину как будто кипятком ошпарило.

— А давай я тебя лучше еще раз трахну. Через десять... нет, через пять минут.

Хашвальт повернулся и выразительно наклонил голову. Идея была хороша, но он не мог позволить Базз-Би отвлечь себя — снова.

— Слушай, ну не начинай опять, — Базз Би перевернулся на спину — под гладкой кожей перекатились литые мускулы. — Во второй раз не смешно, честное слово. Стены, книжки, еще скажи, что я у Бамбьетты белье таскаю.

Он говорил и говорил, а Хашвальт смотрел в полные искреннего недоумения глаза и думал о том, что мир потерял великого актера.

— Книгу, — невозмутимо повторил он, когда Базз-Би, наконец, замолчал. — И не в библиотеку, а лично мне в руки. Зайдешь вечером.

— Зайду, — усмехнулся Базз-Би. — И сегодня, и завтра. И еще я буду звать тебя Юго. Какой ты мне теперь нахрен Хашвальт?

На это возразить было нечего.

***

В личных покоях его встретили почтительным поклоном и вопросом:

— Хашвальт-сама, мне заняться вашей спальней?

Хашвальт сбросил плащ на руки подошедшей служанке. Даже собственная комната казалась ему другой, как будто кто-то взял и раскрасил мир в яркие цвета. Базз-Би был прав — теперь все будет правильно, и плевать, что сложно. В конце концов, когда это грандмастеру штернриттеров было легко?

Хашвальт еще раз перечитал надпись над кроватью. В свете того, что произошло полчаса назад, она вызывала совсем другие эмоции. В груди разливалось тепло.

— Не надо, — уверенно ответил он. — Пусть будет. Все-таки, он старался.

На стене корявым неловким почерком было написано:

Сравню ли с летним днем твои черты?
Но ты милей, умеренней и краше.
Ломает буря майские цветы,
И так недолговечно лето наше!

Проведя ладонью по краске, Хашвальт вспомнил широкую улыбку Базз-Би, и ему — впервые за несколько лет — тоже захотелось улыбнуться.

***

Аскин толкнул дверь и вошел. В Ледяном дворце не поощрялись замки и засовы — Его Величество считал, что в хорошем коллективе должна царить атмосфера гармонии и взаимодоверия. Штернриттеры матерились, но вынужденно доверяли и гармонировали. И вот пару дней назад инициатива Его Величества сыграла Аскину на руку.


Спальня Базз-Би ожидаемо выглядела так, словно Ванденрейх прошелся по ней по пути в Сообщество Душ и обратно — и это тоже было очень кстати.

Оглянувшись, Аскин быстро закопал в груду разномастной одежды на полу черные печатки. Томик Шекспира лег на прикроватную тумбочку. Десятый сонет был предусмотрительно отмечен закладкой с надписью "Выучи наизусть, придурок".

Аскин потер лоб и устало выдохнул, как человек, заслуженно гордящийся проделанной работой.

— Что бы вы делали без нас с императором, — пробормотал он и выскользнул в коридор.

Теперь надо было решить, что делать с тремя литрами белой краски.

@темы: текст, Юграм Хашвальт, Базз-Би, Аскин Накк Ле Вар

---

[Ванденрейх]

@темы: арт, Цанг Ду

---

[Доктор Айзен]

March of the Star Cross by *G-jaggerjack on deviantART

Kirge by *G-jaggerjack on deviantART

Cang Du by *G-jaggerjack on deviantART

@темы: арт, Цанг Ду, Килге Опи

---

[Доктор Айзен]

©

@темы: Яхве, арт, Юграм Хашвальт, Бамбиетта Бастербайн

---

[Доктор Айзен]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Доктор Айзен]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Доктор Айзен]

@темы: арт, Бамбиетта Бастербайн

---

[Доктор Айзен]

@темы: арт, Бамбиетта Бастербайн

---

[Доктор Айзен]

Save and Destroy by *kala-k on deviantART

@темы: Исида Урю, арт

---

[Ванденрейх]

Название: Клубника
Автор:  Becky Thatcher
Бета:  Shadowdancer,  Umbridge
Размер: драббл, 296 слова
Пейринг/Персонажи: Бамбьетта Бастербэйн
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Бамбьетта любит разрубать людей пополам
Предупреждения: Чистое море крови

Читать дальше

У мужчины кривая улыбка: правый уголок рта загибается вверх, левый — вниз. Когда Бамбьетта разрубает его пополам, кажется, что на пол падают два разных человека. Один из них счастливо улыбается, второй опечален своей безвременной кончиной.

На белом мраморе пола, белых стенах, белых же занавесках и окнах — алые капли.

Бамбьетта смеется: красное и белое — такое чудесное сочетание, ее любимое.

В детстве она поливала сливки клубничным вареньем, в школьные годы — рисовала алой помадой на белой бумаге, а потом попала в Ледяной Дворец и научилась убивать. Отличный способ разнообразить белую скуку, самый лучший.

Кровавые капли сползают по стенам, оставляя за собой дорожки. За дверью слышен топот ног — сейчас начнутся стоны, вопли, притворно надутые губки и ложная брезгливость. Дуры. Бамбьетта прекрасно знает, что все они любят кровь, ее вид, запах, то, как она застывает на разрубленных половинах тел. Бамбьетта видела, как горят их глаза во время уборки.

Бамбьетта поднимает голову — даже потолок окрашен кровью. Крохотная капля срывается и падает на печальную половинку. Когда-то Бамбьетта видела картинку с клоуном — у него тоже была алая слеза на бледной щеке. Бамбьетта улыбается и хлопает в ладоши — теперь у нее есть свой грустный клоун с ярко-красным носом. Половинкой носа.

Бамбьетта поднимается с кресла и вздыхает — еще час, и все снова станет неестественно-белым. В этом дворце все притворное: за каждой улыбкой скрывается детская травма, за каждым небрежным кивком — драма с большой буквы.

Бамбьетта наклоняется к улыбающейся половине. Стирает пальцем густую каплю крови, выступившую в уголке губ, подносит к своей форме и оставляет отпечаток, слегка размазывает вширь, затем — наклоняется снова и окунает палец в лужу теплой еще крови у шеи. Снова рисует на себе, старательно выводит фигуру, любуется результатом и вытирает руку о край занавески.

У Бамбьетты нет ни травм, ни драм, ей просто нравится красное на белом.

В зеркале на ее белоснежной форме отражается ярко-красная клубника.

запись создана: 15.11.2013 в 15:41

@темы: текст, Бамбиетта Бастербайн

---

[Доктор Айзен]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Ванденрейх]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра