[Доктор Айзен]

Название: Особенный
Автор:  Доктор Айзен
Размер: миди, 5 254 слова
Пейринг/Персонажи: kid!Юграм Хашвальт, kid!Базз Би
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Базз Би — это будущий лорд Блэк, а Хашвальта ведьма с болот принесла. Их дружба просто обречена на неудачу.

Дядя опять приходит по ночам.

С обгорелого лица черными лохмотьями свисает кожа, в пустых глазницах копошатся черви, с одежды течет. В ботинках хлопает вода.

Хашвальту очень хочется кричать, но он боится разбудить спящего рядом Базз Би. Базз Би ведь герой, а героям надо много отдыхать, чтобы хватало сил на подвиги.

Они всегда спят, тесно прижавшись друг к другу, особенно осенью. Дом на дереве — отличное прибежище для двух мальчишек-погорельцев, только вот по ночам здесь холодновато. По ночам здесь гуляет сквозняк.

По ночам здесь вообще много чего гуляет.

Хашвальт натягивает одеяло на голову и дышит часто-часто. Кажется, стук его сердца слышен в каждом уголке леса. Он уже пробовал просить прощения. И говорить, что ему жаль, тоже пробовал. Но это бесполезно.

Мертвый дядя подходит совсем близко и кладет ладонь ему на голову. Кожа ледяная, это чувствуется даже сквозь тонкую ткань. Сознание атакует тошнотворный запах горелого мяса.

— Милый Юго, зачем ты запер дверь? — ввинчивается в уши знакомый голос. — Я еле-еле достал ключи из колодца.

Хашвальт закрывает глаза. Он давно понял, что мертвец не сделает ничего плохого — скорее всего, он и существует только у Хашвальта в голове. Но ощущать его присутствие очень неприятно.

Мама учила — если тебе приснился плохой сон, то прочитай молитву или вспомни о чем-нибудь хорошем. Хашвальт предпочитает последний способ. У него не слишком много хороших воспоминаний, и он выбирает лучшее.

Первую встречу с Базз Би.

***

Скучающие деревенские мальчишки — это настоящая беда, особенно если ты не умеешь быстро бегать и хорошо драться. Или если ты квинси, лишенный способностей. Белая ворона, подкидыш, позор всей семьи.

Хашвальт часто жалеет, что не родился в те времена, когда бессильных убивали еще в колыбели. Уносили в лес или оставляли на холоде. Потерпишь немного — и конец, а тут мучайся всю жизнь, расплачивайся за свои белые перья.

Иногда мальчишки специально его караулят, а иногда ему просто не везет, как сегодня.

Хашвальт возвращается с охоты и налетает на уже знакомую ему компанию, а та, конечно, не может просто пройти мимо. Развлечений в деревне не много: стрельба из лука, ярмарка раз в месяц и Хашвальт.

Хашвальт выгодно отличается от ярмарки: он ежедневный и практически круглосуточный.

— Смотрите, Юграм подстрелил кролика!

— Скажешь тоже, подстрелил, из такого лука и в небо не попадешь. Украл из чьего-нибудь капкана! Или он сам сдох.

— Что молчишь? Ты немой, что ли?

Мальчишки обступают его плотным кольцом и теснят в безлюдный переулок. Взрослые слишком увлечены своими делами, чтобы обращать внимание на детские игры. Они ничего не замечают, а если и замечают, то просят галдеть потише.

Хашвальт уже давно привык, что рассчитывать можно только на себя.

— Он не немой, он ведьмин сын, мне бабушка рассказывала. Ведьма его с болота принесла, — уверенно произносит сын кузнеца. У него короткое и простое имя, Том или Джек, а еще он дурак, и бабушка его дура. — Поэтому и способностей у него нет. Фальшивый квинси!

— Фальшивый квинси, фальшивый! — с готовностью подхватывают остальные. — Давайте бросим его в пруд!

Хашвальт сжимает зубы. Он бы охотно променял кролика, нет, всех кроликов, которые живут в лесу, на возможность один раз собрать лук — не тот, который болтается за плечом, а настоящий, из рейши.

Хашвальт даже стрелять из него не станет, просто припугнет один раз, чтобы отвязались.

Только вот Яхве, богу и создателю всех квинси, вряд ли нужны его кролики.

Хашвальт, вообще-то, на него немножко обижен.

И за лук, и за бесконечные насмешки, и за то, что вечером опять придется врать дяде, что он упал с крыльца или налетел в сумерках на дерево. И слышать в ответ: «В кого же ты такой неуклюжий, милый Юго?»

Хашвальт, в принципе, не любит жаловаться. Это сил квинси у него нет, а гордости хватит на целый клан. Замена одного на другое не кажется ему справедливой, но тут уж ничего не поделаешь.

— Эй, вот ты где! — в переулок заглядывает красноволосый мальчишка. — А я тебя ищу!

Рыцарский шлем, слишком большой для детской головы, сползает ему на глаза. Солнце отражается от стали, и по мостовой прыгают зайчики.

Хашвальт смотрит на дурацкий розовый плюмаж и вспоминает вчерашнее утро.

Площадь перед церковью, красивая девушка, ласково уговаривающая красноволосого снять шлем, и осуждающий голос дяди:

— У младшего сына лорда Блэка отвратительные манеры.

— Бить его некому, — с жаром подтверждает незнакомая женщина. — На прошлой неделе забрался к нам во двор, застрелил двух куриц, сказал, что на драконов охотится. Муж его выпороть хотел, слава богу, узнал вовремя.

— Пожалеешь розги — испортишь ребенка, — ввязывается в разговор кто-то третий, Хашвальт даже головы не поворачивает, чтобы посмотреть, кто именно. Ему не интересно слушать про куриц и розги. И про сына лорда Блэка тоже не интересно. У богачей самые противные и избалованные дети — ну, так это не новость.

— Слышишь? Не вздумай его задирать, милый Юго, — большая дядина рука ложится ему на голову, и Хашвальт замирает, забывая дышать. Во рту появляется кислый привкус, а «милый Юго» втыкается куда-то под ребра, да там и остается.

Уж его-то есть кому бить.

— Я не буду, — послушно отвечает Хашвальт, и тяжесть с головы исчезает.

Красноволосый, словно услышав их разговор, вдруг оттягивает нижнее веко и показывает язык.

А сейчас происходит непонятное. Странное.

Красноволосый загораживает Хашвальта собой с таким видом, будто они закадычные друзья, и требует:

— А ну потерялись!

Наверное, родители говорят мальчиком то же самое, что дядя сказал Хашвальту — не связывайтесь, не задирайте, не трогайте. Потому что они тут же расходятся — молча и быстро. Хашвальт ловит несколько коротких злых взглядов, сулящих скорую встречу в темной подворотне, и в душу заползает тоска. Сегодня очень плохой день. Точнее, обычный.

— Тебя правда ведьма с болот принесла? Вот это здорово! — с горящими глазами поворачивается к нему красноволосый. — А покажешь?

— Чего тебе показать? — не слишком вежливо бормочет Хашвальт. Он сбит с толку, ему хочется домой и рагу из кролика. И, по возможности, не попадаться на глаза дяде.

— А что обычно умеют ведьмины дети? Вызови бурю или дерево подожги. Ну или, — красноволосый хищно щурится и разводит руками, — сделай так, чтобы собаки по всей деревне залаяли!

Хашвальт молча подбирает кролика и выходит из переулка. По-хорошему, надо бы сказать «спасибо». А впрочем, обойдется. Никто его не звал.

Ненормальный мальчишка бежит за ним и кричит на всю улицу:

— Ну покажи! Жалко тебе, что ли?

«Бить его некому» — очень кстати вспоминает Хашвальт. Ужасно хочется это исправить и стукнуть красноволосого. Кулаком прямо по сияющей физиономии. Потому что он вернется к себе в замок, за высокие стены, к отцу лорду, а Хашвальту еще ходить по этой улице. Завтра эти мальчишки опять его подкараулят, и он получит тумаков — и за себя, и за своего спасителя.

— В следующий раз вообще не лезь, — сердито просит, почти требует Хашвальт, отталкивая красноволосого. — Тоже мне, защитник нашелся. Делать тебе, что ли, нечего?

— Сиротам надо помогать, — даже удивляется красноволосый. — Иначе бог накажет, пошлет скорби.

Хашвальт разворачивается, сжимает кулаки и кричит так, что с ближайшей крыши срывается голубиная стая:

— Еще раз назовешь меня этим словом, и я сам тебя побью!

— Эй, ты чего такой злой? — спрашивает красноволосый, даже не думая обижаться на неприветливый тон. И хватает Хашвальта за запястье. — Мы же оба квинси, а значит, должны держаться вместе! Пойдем со мной купаться в пруду!

Хашвальт качает головой и выдирает руку Он сегодня уже чуть не искупался, спасибо.

— Из него лошади пьют.
— Раз пьют, значит, вода хорошая, — красноволосый чешет затылок и улыбается так широко, что Хашвальт даже успевает испугаться, что его круглое лицо сейчас расколется пополам. — Лошади — они же не дуры.

— Мне надо отнести домой кролика, а то он испортится, — Хашвальт тихо вздыхает. Что-то подсказывает ему, что причину не сочтут уважительной.

— Испортится — похороним, — тут же предлагает решение красноволосый. — Может, он заколдованный принц какой-нибудь.

— Ты совсем дурак, да? — Хашвальт перестает сдерживаться. Наверное, один талант у него все-таки есть — притягивать к себе всяких скучающих психов. Вот и еще один ненормальный нашел себе развлечение.

Красноволосый с силой бьет себя по лбу раскрытой ладонью.

— А, точно. Был бы принц, превратился бы в человека. А человека закапывать долго. Значит, колдовать ты не умеешь?

Дурная репутация иногда играет Хашвальту на руку, отгоняя особо суеверных — знай себе корчи рожи и бормочи под нос всякую тарабащину, — только это не колдовство. Просто люди идиоты.

— Нет. Я не могу собирать реяцу в духовное оружие. И блют использовать не могу. Ничего не могу, хотя я чистокровный, — скупо объясняет Хашвальт, ускоряя шаг. — Поэтому про меня говорят… разное.

Будь он сыном ведьмы, кое-кто бы уже квакал, но об этом Хашвальт благоразумно молчит.

— А, вот оно что, — тянет красноволосый и хмурится. И вдруг крепко обхватывает Хашвальта за плечи. — Слушай сюда, буду учить. Если тебе не нравится, как тебя называет какой-нибудь урод, находишь крепкую палку и бьешь его голове. А потом говоришь ему свое имя. Медленно, чтобы запомнил. Кстати, как тебя зовут?

— Юграм, — отвечает Хашвальт и ехидно улыбается. — Палка нужна или так запомнишь?

— Вот что, Юго, — торжественно произносит красноволосый. — С этого дня я ты будешь моим оруженосцем. Если эти опять полезут, скажи, что придет великий Базз Би и поколотит их, ладно?

— Скажу, — врет Хашвальт — еще чего не хватало, сам разберется, и Базз Би отстает.

Ну наконец-то.

***

Солнце с самого утра жарит как сумасшедшее. Сверток с тканью оттягивает руки — тяжелый и такой громоздкий, что рук не хватает. Хашвальт вздыхает и поудобней перехватывает свою ношу. На ближайшие три квартала они со свертком лучшие друзья. А виноват во всем портной — вот зачем ему понадобилось жить на другом конце деревни?

Хашвальт думает, не ускорить ли шаг — дядя не любит ждать, — но тут некая сила сбивает его с ног.

— Ой, — возмущается Хашвальт и падает на спину.

— Ты куда провалился,оруженосец? — Базз Би нависает над ним, нахмуренный и важный, как настоящий лорд. — Я думал, тебя кролики сожрали. Пойдем, покажешь мне, где ты живешь!

Хашвальт морщится — вот уж не было печали.

— Мне надо этот сверток в лавку отнести и назад еще притащить такой же, — хмуро объясняет он, всем своим видом показывая — он серьезный занятой человек, не то что некоторые. — Некогда мне тут с тобой…

— Ну так понесли, чего разлегся? — Базз Би вздергивает его на ноги без лишних слов.

Дядя встречает вернувшегося Хашвальта тяжелым взглядом.

— Ты что, заставил сына лорда таскать тяжести? — спрашивает он. По ровному спокойному голосу Хашвальт понимает — дядя в бешенстве, — и в горле у него сохнет. — Ты совсем рехнулся, мой милый Юго?

Хватило бы простого «нет», но Хашвальт неожиданно для себя отвечает:

— Я не ваш милый Юго. Меня зовут Юграм.

И замахивается воображаемой палкой.

***

По правде говоря, Хашвальту совсем хочется дружить с сыном лорда. Не потому что дяде это не понравится, а потому что он сам прекрасно знает, что такая дружба в любой момент может обернуться бедой. А еще Хашвальт любит одиночество, и оно его, кажется, тоже его любит.

Но Базз Би все решает сам. Однажды вечером он влезает в спальню через окно и бесцеремонно бьет Хашвальта подушкой. На голове у него опять этот дурацкий шлем. Приклеен он, что ли, или гвоздями прибит? Выкинуть бы его обратно на улицу — вместе с хозяином, только лорд Блэк не поймет.

Хашвальт откидывает одеяло и раздраженно интересуется:

— Ну а сейчас-то тебе чего надо?

— Привет, — громко шепчет Базз Би. — Вставай, мы идем выслеживать тролля!

— В курятник? — уточняет Хашвальт и трет лоб. Сна нет ни в одном глазу, просто все правильные дети должны быть в кровати в девять, а он правильный. — А, ну да, у тебя же в курятнике драконы, я и забыл.

— Неа, в лес, — Базз Би с размаху прыгает на кровать. То ли не понимает, что над ним смеются, то ли не хочет понимать. Хашвальт даже испытывает неловкость — очень недолго. А вот нечего беспокоить людей по ночам.

— А почему не днем? — он уже даже не спрашивает, с чего Базз Би взял, что в местных лесах водится кто-то опасней кабанов. Его голова набита троллями, драконами и ведьмами. Непонятно только как в эту компанию затесался Хашвальт — фальшивый квинси с самодельным луком.

— Они же днем каменеют. Ты видел хоть одного тролля, когда бегал за своими кроликами? Давай одевайся, я и меч тебе прихватил.

— Я спать хочу, — пытается возмутится Хашвальт, но Базз Би непреклонно стягивает одеяло.

— Мы. Идем. Выслеживать тролля. Одевайся, говорю!

Хашвальт слезает с кровати, морщится, когда босые ноги касаются холодного пола, и неохотно тянется за штанами.

Дядя сердится, когда он уходит куда-то без спросу, а побег в лес и вовсе может стать поводом для Серьезного Разговора.

Но дядя уже час как лег, а сон у него крепкий. И потом — отпускать этого героя одного попросту опасно. Заблудится еще или свалиться в овраг и сломает свою дурацкую шею. Или в самом деле в болото забредет — в темноте это легко. Никакие стрелы квинси не помогут против трясины, которая хочет тебя сожрать.

Перебираясь с подоконника на ветку дерева, Хашвальт крепко держится за руку Базз Би и обещает себе, что это в первый и последний раз. Мальчишки и в самом деле перестали к нему лезть, а за добро надо платить добром. Так говорит священник. И мама так говорила.

Они проводят в лесу почти всю ночь. Ходят по охотничьим тропам, забираются в самую чащу, распугивают мелкое зверье и находят чей-то заброшенный домик на дереве. Базз Би все-таки подбивает Хашвальта искупаться — вернее, просто сталкивает в воду. А потом они сидят у костра, завернувшись в одеяло, которое нашли в домике. И Хашвальт даже ни о чем не жалеет.

Он только напоминает себе, что одежду надо проветрить, иначе будет пахнуть костром. А меч — спрятать в сарае или попытаться вернуть. Хашвальту не нужно оружие, он все равно собирается стать лесным проводником.

— Неужели здесь что не водятся тролли? — горестно стонет Базз Би в десятый раз за вечер, и поглаживает арбалет. Глаза у него такие несчастные, что хочется пойти и добыть парочку монстров позубастей — Вообще-вообще? Ну что за унылые края!

— Можно подумать, в твоих краях водятся, — на родную деревню Хашвальту плевать, у него тысяча и одна причина ее не любить. А вот окрестные леса ему по душе. Можно часами бродить в этой зеленой тишине и не встретить ни одного человека.

— Водились раньше, — Базз Би зевает и потягивается. — Но отец их перебил, ни одного мне не оставил. А как я могу быть великим, если мне не с кем сразиться? Как думаешь, может, в городе есть чудовища?

В его глазах загорается безумная надежда. Не сложно догадаться, кого завтра опять поймают в чужом курятнике.

Хашвальт щупает рубашку — все еще мокрая, и неподвижно смотрит в огонь. Он не думает, он лично знаком с одним чудовищем.

Каждый вечер он лежит в своей кровати и ловит каждый звук, доносящийся из коридора. И гадает — зайдет оно сегодня в комнату или поползет дальше в свою нору. У этого чудовища человеческий облик и спокойная мягкая улыбка. Оно ходит в церковь и никогда не отказывает соседям в помощи. А еще у него есть маленький племянник, который нуждается в крепкой руке, а время от времени — в Серьезных Разговорах.

Базз Би вряд ли сочтет такое чудовище достойным противником.

Хашвальт смотрит, как он корчит рожи белкам, и снова повторяет себе: их дружба просто обречена на неудачу. Базз Би — это будущий лорд Блэк, а Хашвальта ведьма с болот принесла. Зачем тратить время, если они очень скоро устанут друг от друга?

А потом Хашвальт спрашивает:

--- Давай завтра опять пойдем охотиться на троллей?

И Базз Би отвечает, подбирая под себя босые ноги:

— Ага, обязательно.

***

Проходит месяц, и Хашвальт с Базз Би находят чудовище — первое из многих.

Начинается все вполне безобидно — с неприятного холода, расползающегося между лопаток, и потяжелевшего воздуха. Хашвальт напряженно вглядывается в чащу, но видит только вековые стволы и зеленую листву. Залитый солнцем лес кажется таким же безопасным, как городская площадь, но Хашвальт не может успокоиться. Как будто кто-то стоит у него за спиной и настойчиво шепчет в ухо: «Уходи, уходи, уходи».

Охотники говорят — если услышишь такой вот голос, лучше остановись и прислушайся, потому что он редко бывает неправ.

— Базз Би, — неуверенно зовет Хашвальт, — мне кажется, кто-то смотрит на нас.

Базз Би неохотно опускает арбалет, сдувает со лба мокрую челку и медленно оборачивается. А потом пожимает плечами. В его глазах нет даже тени того беспокойства, которое испытывает Хашвальт.

— Лось, наверное, таращится. Ничего он тебе не сделает, он сам тебя боится. Лучше иди сюда, посмотри, как я стреляю.

Стрельба дается Базз Би так легко, как будто его отец сам Яхве. Рейши послушно льнет к его пальцам, стрелы выходят почти как у взрослых квинси, такие же яркие и длинные. Правда, после каждой «взрослой стрелы» он подолгу сидит на траве и тяжело дышит. Но с каждой тренировкой перерывы на отдых становятся все короче и короче. Когда Базз Би вырастет, он обязательно станет героем и перестреляет всех чудовищ на свете.

А Хашвальту только и остается что смотреть, и он изо всех сил старается не завидовать. Не получится из него квинси, ну и что? Значит, получится кто-нибудь другой.

К тому же Базз Би учит его обращаться с мечом. Хашвальт не собирается резать и колоть живых людей — даже тех мальчишек, но занятия ему нравятся.

«Давай сегодня потренируемся в другом месте», — собирается предложить он, и тут с неба падает обглоданная лосиная туша, а следом за ней на поляну опускается огромная крылатая тварь.

У нее костяные наросты по всему телу, а глаза желтые и круглые как плошки. Тварь раскрывает пасть и одним укусом отхватывает от туши половину, похрустывая костями. В воздухе сильно и густо пахнет кровью, как на скотобойне.

Хашвальт делает шаг назад и закрывает глаза — наверняка ему это показалось, солнце напекло голову, или он съел за завтраком что-то не то, или заразился от Базз Би умением видеть чудовищ в каждом камне.

— Юго, — слышит он удивительно спокойный и ровный голос. — Только не вздумай бежать, ясно? Она все равно догонит и схватит. Я знаю. Я видел.

— Тогда что мне делать, Базз? — Хашвальт не уверен, что сможет бежать, даже если придется. Он и ног-то своих не чувствует. А родная деревня сейчас кажется миражом. Нет, миражом кажется все: небо, земля, деревья, домик. И только желтые глаза — настоящие.

— Подойди и встань позади меня. И не смотри на нее, опусти голову.

— Базз… — Хашвальт много чего хочет сказать. Что эта тварь не похожа на деревенских мальчишек и не уберется просто потому, что родители запретили ей задевать сына лорда. И что выставлять перед собой друга как живой щит — это последнее дело.

— Встань позади меня, Юго, — громко и четко повторяет Базз Би и вскидывает арбалет. Он действительно собирается атаковать. Хашвальт послушно скользит ему за спину, отмечая, что тварь перестала хрустеть костями. В груди созревает крик, и Хашвальт до крови прикусывает пальцы.

Арбалет выпускает первую стрелу, она отскакивает от морды твари и рассыпается на синие искры.

— Вот дерьмо, — хрипло ругается Базз Би. — Толстый же у него череп.

Тварь выплевывает остатки скелета и движется прямо на них, хлопая крыльями, как рассерженная птица, обнаружившая, что из гнезда воруют яйца. Костяные пластины с жутким скрипом трутся друг об друга.

— Вот дерьмо, — повторяет Базз Би изменившимся голосом.

И Хашвальт вдруг понимает, что ему тоже страшно, и на душу ложится чувство вины. Ему как никогда раньше хочется быть настоящим полноценным квинси, а не бесполезным мусором.

Чтобы хоть как-то помочь.

Чтобы прикрывать чужую спину, а не прятаться за ней.

И это желание что-то переворачивает внутри. В груди, позади сердца, загорается огонь. Он бежит по венам, заполняя теплом каждую клетку тела, и Хашвальт наваливается на Базз Би, прижимается грудью к его спине, ощущая стук сердца. Крепко обхватывает за талию, кладет подбородок на плечо и почти приказывает:

— Стреляй еще. Сейчас же!

И Базз Би стреляет. Только вместо стрелы у него получается огромный огненный шар, черный с золотистыми прожилками. Нестерпимый жар лижет лицо, Хашвальт падает на землю, увлекая за собой Базз Би, а шар разбивается о лоб твари и разносит его на мелкие осколки. Судорожно дергаясь, она заваливается набок, когти в агонии роют землю.

Хашвальт вжимается мокрым лицом в траву, затыкает уши и тихо воет.

Кажется, он может пролежать так все день, если бы не Базз Би. Он рывком поднимает Хашвальта на ноги и тянет к реке. А когда они спускаются к берегу, долго льет воду ему на голову и бормочет:

— Да все уже, все, все. Ты же квинси, чего ревешь, как девчонка? Стыдно же, ну!

Хотя выглядит он так, будто вот-вот расплачется сам.

В воздухе пахнет гарью, Хашвальту кажется, что этот запах теперь будет преследовать его всегда, куда бы он ни пошел и что бы ни делал.

Постепенно все возвращается на свои места: небо, трава, деревья, Базз Би. Последнее важнее всего, без неба с травой Хашвальт как-нибудь проживет.

Они сидят, опустив ноги в воду, и соприкасаются плечами.

— Слушай, я уже понял что ты… — очень забавно наблюдать, как Базз Би мнется, подыскивая нужное слово, — особенный, но как так получилось, что ты про пустых не знаешь? Дядя тебе вообще ничего не рассказывает?

Хашвальт отжимает волосы, скручивая их тугим жгутом. Как быстро они растут, скоро опять браться за ножницы.

— Дядя не квинси, — поясняет он. — Он мамин сводный брат и про пустых ничего не знает. А я знаю. Просто я их никогда не видел, вот и все.

Базз Би стягивает мокрую рубашку и ложится на песок.

— А мы с сестрой видели — один раз, из окна зимнего замка. Она теперь спит со свечкой и одна за стены не выходит. Чего с нее взять — девчонка.

— Так твой папа охотился на пустых? — спрашивает Хашвальт, устраиваясь рядом. Спину опять колет холодом, но теперь не от чужого пристального взгляда, а от собственных мыслей.

Он-то считал, что пустые — это что-то вроде лепреконов или эльфов. Все их боятся, все в них верят, но никто, кроме пьяниц и дураков, никогда их не видел.

— Ага,— коротко кивает Базз Би и на его лицо наползает злое выражение, — У нас гора есть, называется Вдовий кряж, так эти уроды там гнездо устроили. Хорошо хоть не дверь.

— Дверь? — переспрашивает Хашвальт. И чувствует себя очень маленьким и глупым.

— Ага, они же к нам приходят только пожрать, а живут в своем мире. — Базз Би неопределенно водит пальцем по песку. — Так вот, гнездо — это просто плохо, а вот дверь — это вообще полный…

Последнее слово Хашвальт пропускает мимо ушей. У него есть еще один вопрос — важный.

— Ты правда надеялся встретить пустого, когда звал меня в лес?

Базз Би ложится набок и делает страшные глаза.

— Я что, на идиота похож? И с троллями тоже больше выпендривался. С трех лет в них не верю, если хочешь знать.

Хашвальт хмурится, собираясь с мыслями.

— Чего тогда ерундой занимаешься?

— Если честно, я тогда пришел, чтобы тебя развеселить, — просто отвечает Базз Би и почему-то отводит глаза. Хашвальт пытается вспомнить, когда последний раз видел его смущенным — выходит, что никогда. — А то ты вечно ходишь с таким лицом, будто тебя только что пнули.

У Хашвальта на языке зреет достойный ответ, даже несколько, он перебирает варианты и отбрасывает их один за другим, пока не остается один, самый правильный:

— Вот и хорошо, что пришел.

— Кто бы спорил, что хорошо, — ухмыляется Базз Би. — Слушай, а круто получилось с этим огненным шаром! Я и не знал, что умею такое. Все-таки я гений.

***

Домой Хашвальт не заходит — Базз Би просто сжимает его ладонь и тянет мимо знакомой двери дальше по улице. Хашвальт ни о чем не спрашивает, он просто идет. Ему немного нехорошо — в голове туман, ноги словно ватные, а позади сердца, там, где горел огонь, сейчас копится холод.

А вот Базз Би, наоборот, выглядит живым и полным сил. Он шагает легко и пружинисто и без умолку болтает — Хашвальт улавливает только обрывки фраз «все очень добрые», «посмотришь, как я живу» и всякое такое. И наконец понимает, куда они направляются.

У ворот замка их встречает та красивая девушка, которая была в церкви.

— Жив, жив! — она хватает Базз Би в охапку, прижимает к себе и целует красные волосы. — Нашелся!

— Отпусти меня, Маргарет, — тот сверкает глазами и отбивается под добродушный хохот стражников. — Великий Базз Би не обнимается! Юго, чего ты там стоишь, предатель, а ну иди помогай! Юго? Юго!

Мостовая вдруг оказывается близко-близко, а голос Базз Би, наоборот, удаляется. Перед глазами разрастается огромное черное облако, и Хашвальт исчезает в нем, не успев даже крикнуть.

***

Огромный зал полон людей в белых одеждах. Хашвальт идет вперед, стараясь ступать как можно тише, но его шаги гулко отдаются под сводами.

С высокого трона неподвижно и строго смотрит незнакомый мужчина. У него смуглое лицо и красные глаза, а изодранный черный плащ закреплен серебряной брошью. Темные волосы струятся по плечам.

— Я знаю тебя, Юграм Хашвальт, — от его глубокого низкого голоса все внутри скручивается в тугой узел. — Кому ты отдал часть моей души?

***

Хашвальт открывает глаза в сумерках и не сразу понимает, где находится. Кровать слишком широкая — она бы просто не поместилась в его комнату, потолок незнакомый, а за окном зубцы крепостной стены.

— Мне пришлось рассказать отцу про пустого, и теперь мне сидеть больно, — мрачно жалуется знакомый голос. — Так что ты своему дяде не говори, ладно?

Хашвальт просыпается окончательно, садится в разворошенной кровати и только потом замечает, что они с Баззом в комнате не одни. В кресле у кровати сидит красноволосая девушка которая была у ворот. Маргарет, кажется.

У них с Базз Би одинаковые зеленые глаза — наверное, это та самая сестра, которая боится пустых и спит со свечкой.

— Сидеть тебе больно не из-за пустого, а из-за конюшни, — спокойно произносит она. — Не жалко жечь родной замок?

— Это не я, — возмущенно подскакивает Базз Би. — Я лошадей люблю!

— Ну разумеется. И сарай ты любишь. И лестницу на чердак обожаешь. И без выгребной ямы жить не можешь.

— Да не поджигал я ничего! Оно само!

Хашвальт прикрывает глаза. И все же он не может отделаться от ощущения, что как-то причастен и к конюшне, и к сараю, и к убийству пустого. Ему даже немного стыдно — за все, кроме пустого, конечно.

Сон еще этот. Разве можно кому-то отдать часть чужой души, как кусок сыра на базаре? Если на свете и существует такой человек, то это точно не Хашвальт.

— А дядя знает, что я тут? — быстро спрашивает он, чтобы увести разговор в сторону.

— Знает, знает. Мы к нему человека послали сразу, как тебя срубило, он даже хотел за тобой прийти, но Маргарет запретила, — Базз Би откашливается и продолжает высоким и тонким голосом: — Нечего таскать по улицам больного ребенка!

— Я болел? — Хашвальт замирает и прислушивается к себе. Вроде бы все в порядке, правда, сил почти нет, как будто он всю ночь таскал камни. Зато из груди исчез противный холод.

— Еще как болел! — радостно подтверждает Базз Би. — Ты целую неделю проспал, мы уж испугались…

— Баззард! — сердито одергивает его Маргарет. — Ты много говоришь!

— А ты много читаешь. Ты так замуж никогда не выйдешь, кому нужна умная жена? И сколько раз тебе говорить — я великий Базз Би!

— И если ты надуешься еще сильнее, у тебя щеки лопнут.

Она говорит что-то еще, но Хашвальт не слышит — он уплывает в сон, в котором нет человека в черном плаще.

***

Деревянные ворота раскрываются, пропуская конный отряд. Базз Би и Хашвальт торчат в окне, разглядывая строгие белые одежды всадников.

— Знаешь кто они, Юго? — под ребра врезается локоть, и Хашвальт приглушенно шипит. Откуда ему знать — он и военных-то не видел ни разу в жизни.

— Ну солдаты, — неловко отвечает он, чувствуя себя последним невежей.

— Бери выше! Это гвардия Императора Яхве. Наверняка и капитан Дохлая Селедка опять с ними. Ай-ай-ай-ай, пусти, придурошная!

Красная как вареный рак Маргарет с силой дергает Базз Би за ухо.

— А ну не смей как называть капитана Хьюберта, невоспитанный негодяй! Все расскажу отцу!

— Ябеда! А отец все равно не разрешит тебе за него выйти! — Базз Би корчит ей рожу, но Маргарет разворачивается и убегает.

Базз Би с неодобрением смотрит ей вслед и поворачивается к Хашвальту.

— Побежала наряжаться и косы драть. Нравится он ей, — и добавляет в сердцах: — Дура.

— Чего это сразу дура? — удивляется Хашвальт. Он расслышал и запомнил одно-единственное слово «Яхве», но Базз Би явно ждет этого вопроса. — В деревне любая девушка пойдет за гвардейца, даже дочка старосты. Даже если он кривой, косой и хромой на обе ноги.

— Таких в гвардию не возьму. И Маргарет не любая, она моя сестра, — строго поправляет Базз Би. — А он Дохлая Рыба. — он перегибается через подоконник, изображая тошноту. — Я его однажды застрелю, вот увидишь.

Хашвальт молча слезает с подоконника. Он уже привык, что Базз Би не всегда нужна вразумительная причина, чтобы кого-то не любить. Вот, например, дядю он на дух не переносит, хотя, разумеется, не знает ничего про Серьезные Разговоры.

— Этот твой капитан Дохлая Рыба, он что, свататься приехал?

Базз Би корчит рожу.

— Нет, но до этого недолго. Две недели назад он привез письмо от Императора, а сейчас, значит, явился за ответом. А что в том письме, мне говорят, — он скрещивает руки на груди и добавляет непреклонным голосом: — Ничего, вот стану гвардейцем, буду ходить с Императором в походы и тоже никому ничего не стану рассказывать. Пусть пытают сколько влезет, слова не скажу!

— Базз, — понизив голос зовет Хашвальт. — А ты когда-нибудь видел, ну… Императора?

— Нет, — с неохотой отвечает Базз Би и очень серьезно добавляет: — Но это еще будет.

Хашвальт ему верит.

Через два дня его забирает дядя.

А еще через день Базз Би приходит, чтобы попрощаться.

***

— Я же говорил, что он не человек, а Дохлая Рыба, Юго. Представляешь, написал Маргарет, что не женится по ней по этим самым, — Базз Би раздраженно морщит лоб, — политическим разногласиям, вот. Мол, ему не по пути с дочерью предателя крови.

На дворе глубокая ночь, дядя спит в своей комнате, а у Хашвальта сна ни в одном глазу. Все хорошее когда-нибудь проходит, вот и Базз Би однажды исчезнет из его жизни — станет важным человеком, и друзья у него будут такие же. Просто Хашвальт не думал, что это случится так скоро.

Страшно представить себе жизнь, в которой не будет Базз Би.

— Лорд Блэк — предатель крови? — тихо произносит он, обхватив руками плечи. — Это потому, что позволил мне жить в замке? Но он же не знал, что я ведьмин сын с болота.

Базз Би смотрит на него, а потом бьет кулаком по лбу — небольно, но с явной злобой.

— Во-первых, ты не ведьмин сын. Ты особенный. Во-вторых, Юго... — голос Базз Би срывается, на скулах загораются красные пятна, — Юго, это все правда. Мой отец предатель крови.

Хашвальт никогда не видел у него такого лица — даже когда они убили пустого.

— Нет, неправда. Он чистокровный квинси, сильный и благородный.

— Вот именно, сильный! — Базз Би сжимает кулаки, и Хашвальт с удивлением ощущает исходящую от него волну жара — как от печки. — Наш доблестный Император собирается освободить нас от гнета шинигами. Он лично поведет армию в бой. А мой сильный благородный отец собирается отсиживаться в поместье. Это как, Юго?

Хашвальт не знает, как. И не знает, что его, оказывается, все это время угнетали шинигами, а не сородичи-квинси. И немного — самую чуточку — думает, что лорд Блэк не так уж и неправ.

Только вот Базз Би за такой ответ выбросит его из окна.

— И что ты будешь делать?

— Я все решил, — Базз Би возбуждено ерошит короткие волосы. — Я послужу Императору вместо отца. И буду бить с ним шинигами. Если у Маргарет будет брат-герой, она сможет выйти, за кого хочет. Ну нравятся ей дохлые рыбы, что с ней поделаешь.

— Оруженосца, значит, с собой не берешь? — спрашивает Хашвальт и смотрит в пол, пытаясь раздавить обиду. Ему-то куда в военные.

— Ты пойдешь? — недоверчиво смотрит Базз Би. — А как же дом? Работа в лавке? А дядя твой?

Хашвальт улыбается.

Кстати, да, для дяди у него найдется прощальный подарок. Ничего особенного, просто маленькая месть.

Он знает, куда тот прячет ключи от двери и ставен, и, покидая дом, запирает снаружи все замки. Услуги плотника стоят недешево — а еще до него надо докричаться.

***

Мертвец, покачиваясь, бредет прочь, растворяясь в воздухе. За ним тянется цепочка мокрых следов. Хашвальт смотрит на них, и все внутри опять сжимается от чувства вины.

Если бы он тогда не выбросил ключи в колодец... Если бы дядя был настоящим квинси… Одной стрелы хватило бы, чтобы снести целую стену и спастись из огня.

Хотя родителям Базза стрелы ничем не помогли, как и десяткам других людей. Гнев Императора был ужасен — это деревенские дома пламя слизнуло почти сразу, а поместье горело несколько дней — если верить горстке выживших.

Базз Би ворочается и открывает глаза.

— Ты чего вскочил?

— Сон,— хриплым голосом объясняет Хашвальт, забираясь к нему под одеяло, — дурацкий.

Базз Би щелкает его но носу.

— Бывает, — облегченно вдыхает он. — Сны, они такие, умеют навести страху. Я вот тоже вижу всякую хрень. Дохлую Рыбу вижу, Яхве этого проклятого вижу, хотя и не знаю, какой он. Вот интересно будет сравнить.

Хашвальту не интересно. Он — втайне, конечно — надеется, что Яхве в поисках новой армии доберется однажды до края света да и свалится оттуда.

А еще Хашвальт с радостью остался бы в этом домике на дереве навсегда. Его здесь устраивает все, не считая мертвеца, но мертвец за ним таскается уже год. Наверняка проберется за ним в самое глубокое подземелье, в самую далекую крепость.

Ну и черт бы с ним.

Пока рядом Базз Би, Хашвальту не страшны никакие чудовища.

@темы: текст, Юграм Хашвальт, Базз-Би