А сейчас Зинаида Никаноровна Штольц исполнит романс "Ах, к чему этот ебаный стыд!"
Название: Кровь гуще воды
Автор: Пэмдар
Бета: Rudaxena
Иллюстратор: Rudaxena
Пейринг/Персонажи: Исида/Орихиме, Ичиго, Гриммджо и другие
Тип: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, экшн
Размер: миди (20 тыс.слов)
Саммари: Нулевой отряд не пришел, забаррикадировавшись в Измерении Короля, и Готей оказался практически разбит. После драки с Кирге Ичиго просыпается далеко от места сражения, где-то среди песков Уэко Мундо. Он возвращается, чтобы найти своих друзей, но находит сбежавшего из плена Гриммджо. В это же время примкнувший к Ванденрейху Исида Урюу неожиданно для себя встречает в Ледяном Дворце Орихиме. Ичиго и Исида попытаются остановить Ванденрейх, каждый своими методами
Примечания: фик написан на Bleach Big Bang 2013
Предупреждения: AU
Ссылка на скачивание (без иллюстраций, doc): sendspace || mediafire
Ссылка на скачивание иллюстраций: sendspace || mediafire
Уэко Мундо сейчас напоминало компьютерную игру. Ту ее часть, когда уже обшаришь весь этаж, каждый темный уголок, убив всех монстров и собрав все артефакты. И только потом, уверенный, что никто не ударит в спину, спускаешься в единственный темный провал в полу, где тебя ждет новый, еще незнакомый уровень и более сильные враги.
Ичиго шел вперед, ориентируясь на белые стены вдалеке, предположительно принадлежавшие Лас Ночес, и удивлялся тому, что на него никто не нападает — странное и непривычное чувство, оно утомляло. Белые стены, казалось, не собирались приближаться, и оставалось надеяться, что это не мираж. При луне ведь не бывает миражей? Он вдруг вспомнил, что в играх чаще всего несся напрямую через все уровни, чтобы побыстрее встретиться с главным боссом.
Голубой цвет резанул глаза, и только потом Ичиго почувствовал слабую реяцу, которую с трудом удалось узнать. Сорвавшись с места, он побежал вперед.
Через мгновение Ичиго был готов поверить не только в миражи, но и в галлюцинации на почве лунного удара. За барханом оказался Гриммджо — он лежал на животе, вытянув руку, будто упал при ходьбе, а потом еще попытался ползти вперед. Ичиго повернул его на спину, тот пробормотал что-то невнятное. Живой.
— Гриммджо, придурок… — устало бросил Ичиго и уселся рядом на песок. Увидеть знакомое лицо посреди пустыни было приятно, пусть даже принадлежало оно бывшему врагу.
Только непонятно, что теперь с ним делать. Не тащить же на себе в логово квинси, они такого зрелища не достойны, но и здесь его оставить Ичиго не мог. Гриммджо заворочался и, не приходя в сознание, провел ладонью по щеке, стряхивая прилипший к ней песок.
В лунном свете что-то блеснуло. Размышляя, с каких пор арранкары стали носить часы, Ичиго взял Гриммджо за руку, чуть выше запястья, и приподнял.
На цепочке, привязанной к руке Гриммджо, болтался серебряный крестик.
***
Граммофон крутил пластинку, и по залу разливалась классическая музыка. Исида готов был поставить свой крест квинси, что граммофон этот настоящий, как и свисающие с потолка сосульки, от которых было холодно даже в мундире из плотной ткани. По приказу Яхве наверняка организовали бы живой оркестр, если бы не загнали всех музыкантов в армию, считая военное искусство приоритетнее любого другого. По залу кружились в вальсе несколько пар — и мужчины, и женщины были в парадной форме. Квинси отдыхали.
— Считаешь, что не время праздновать? — спросил Яхве. Не почувствовавший его приближения Исида вздрогнул и крепче сжал бокал с шампанским, из которого за весь вечер не сделал ни глотка.
— Это кажется мне странным. Война ведь только началась, — честно ответил Исида.
Он вообще старался как можно чаще говорить честно. В его ситуации это был единственный выход.
Яхве прищурился, довольный ответом, почти улыбнулся. Исида понадеялся, что он уйдет и займет свое место на троне, но Яхве остался и тоже стал наблюдать за танцующей толпой.
— Эта война идет столько, сколько они себя помнят, — сказал он спустя минуту. — Дольше, чем жизнь каждого из них. Они не видели ничего другого, поэтому заслужили право на отдых.
Исида молчал — еще один способ не сказать глупость. Пусть лучше его считают не понимающим сути вещей мрачным подростком, который пытается играть в таинственность. Он смотрел, как Эс Нодт висла на невозмутимом Хашвальте, будто гигантская паучиха, и хищно улыбалась одними глазами.
— Ты привыкнешь, — продолжал Яхве, ничуть не смущаясь неразговорчивостью своего собеседника. — Но я понимаю, что тебе тяжело.
В какую-то секунду Исида готов был поклясться, что Яхве над ним издевается, даже не особо стараясь маскировать это вежливостью. Но тот продолжал внимательно наблюдать за танцующими, будто что-то высматривая. И довольно улыбнулся, когда, наконец, заметил то, что искал.
— Поэтому я решил сделать тебе подарок.
Исида проследил за направлением его взгляда. Потом медленно и очень аккуратно поставил бокал на стол, стараясь не делать резких движений. Он каждой клеточкой тела чувствовал, что Яхве с любопытством наблюдает за ним.
Орихиме пробивалась сквозь толпу танцующих, то и дело с кем-то сталкиваясь и извиняясь. В отличие от облаченных в форму окружающих она была в легком белом платье, а ее волосы были подвязаны голубой лентой. Наверное, так выглядели бы женщины с агитационных плакатов квинси, которые ждут их с войны домой, если бы у квинси был дом и агитационные плакаты.
На ней не должно быть этого платья. Ее вообще здесь не должно быть.
Пробившись наконец сквозь толпу, Орихиме остановилась напротив него и радостно улыбнулась, будто они просто встретились на перемене. Исида замер. Политика честности и молчаливости вдруг отказалась его спасать.
— Я позволил твоей невесте присутствовать во дворце. Обычно я так не поступаю, но для тебя решил сделать исключение, — голос Яхве доносился как сквозь вату, зато Исида четко ощутил, что все взгляды в зале направлены на него. — Ты должен это ценить, — закончил Яхве веско, почти на грани угрозы.
Исида попытался выдавить из себя улыбку — получилось довольно жалко, и оставалось надеяться, что такая реакция сойдет за растерянность или волнение. Положение спасла Орихиме.
— Исида-кун! — она сделала шаг вперед и обняла Исиду, замешкавшись лишь на секунду, наверняка никто не заметил. Снова стало слышно музыку, многие пары вернулись к танцам.
Осторожно обнимая Орихиме за талию, Исида отрешенно думал о том, что раньше они никогда даже за руки не держались.
***
Через пару минут блужданий по кругу Ичиго решил, что ему попалась на редкость скучная часть пустыни — рядом не было ни скал, ни деревьев, ни осколков былых цивилизаций вроде пирамид или летающих тарелок. Наконец он нашел большой камень, который язык не поворачивался назвать скалой, потому что он едва доходил Ичиго до плеча, и оттащил под него Гриммджо. Довольно бессмысленное действие, когда нет ни врагов, ни солнца, но очень уж хотелось что-нибудь сделать.
Осмотрев Гриммджо внимательнее, Ичиго обнаружил несколько царапин на его руках и груди, а также старый, заживший шрам на шее, но не нашел ничего такого, что угрожало бы жизни арранкара сейчас. Одежда на Гриммджо была другая — белая, как и раньше, но как будто более теплая и плотная. То, что Ичиго сначала принял за жилетку, оказалось курткой, у которой варварски оторвали рукава и пуговицы.
По всему выходило, что скорая смерть Гриммджо не грозила, если только его не укусила какая-нибудь местная ядовитая тварь. Ичиго сел, опершись на камень спиной, и стал смотреть на стены Лас Ночес. В прошлый раз хорошо было видно купол, но все равно они долго добирались до места даже на Бавабаве. Как же далеко его Кирге запустил?
Ичиго поймал себя на том, что набирал песок в кулак и медленно высыпал сквозь пальцы. Вдруг вспомнилось, как он почти так же сидел в Обществе Душ и ждал, пока очнется измазанный лечебной мазью Иккаку, а впереди был белый и враждебно настроенный город мертвых.
Потом был Дордони и исцеляющие слюни Нелл. Сейчас рядом с Ичиго снова лежал раненый недовраг, но, как назло, не было при себе даже анальгина. Жаль, не удастся послушать еще одну лекцию про «нельзя лечить своих врагов».
Воображение мигом подкинуло вид Гриммджо в очках, стоящего у доски и читающего занудную лекцию. Ичиго усмехнулся и тут же почувствовал на себе внимательный взгляд.
— Смешно, Куросаки? — спросил Гриммджо сипло, но на лице у него не осталось ни следа сна. — Ты какого хрена здесь делаешь?
— Я у тебя то же самое хотел спросить, — ответил Ичиго, приподнимая бровь.
Гриммджо глянул в ответ, нахмурившись, а потом вдруг хрипло рассмеялся.
— Это Уэко Мундо, придурок, я здесь живу! — он резко обвел рукой вокруг.
— Живешь, ага, бегаешь по утрам, а по воскресеньям ходишь в местную церковь, — Ичиго выразительно покосился на серебряный крестик.
Реяцу Гриммджо всколыхнулась, и Ичиго явственно почувствовал в ней новые нотки. Быстро поднявшись, Гриммджо вытащил из кармана длинную белую тряпку, обмотал вокруг запястья, скрывая цепочку, и завязал на узел, держа один конец зубами. Ичиго успел заметить, что цепочка очень короткая, обхватывающая запястье почти вплотную, но никакой застежки или крючка на ней не было, будто ее вместе с крестиком спаяли в кольцо прямо на руке. Снять такую, не разорвав, вряд ли получится.
— Не твое дело, — выплюнул Гриммджо и чуть пошатнулся. Ичиго наблюдал за ним, хмурясь, но тот не рвался говорить что-то еще.
Тогда Ичиго встал, опираясь о камень, подхватил Зангецу и снова пошел в сторону Лас Ночес.
Его окликнули через пару шагов.
— Эй, Куросаки! Куда собрался? — Гриммджо нагнал его и схватил за предплечье. Ичиго вывернулся, почти не почувствовав сопротивления, и снова зашагал вперед.
— Ты не похож на того, кому нужна моя помощь, а меня ждут друзья, — пояснил он.
При мысли о друзьях невольно сжались кулаки. С Чадом и Иноуе остался Урахара, и это обнадеживало, но у Кирге хватило сил, чтобы запустить Ичиго на задворки Уэко Мундо. Кто знает, на что еще он был способен.
— Слышал что-нибудь про Кирге Опье? — без особой надежды спросил Ичиго, когда понял, что Гриммджо идет рядом с таким видом, будто просто решил прогуляться в одном с ним направлении.
— Слышал, — Гриммджо весело оскалился. — Я его убил.
Ичиго споткнулся о бархан, хотя до этого не испытывал никаких сложностей при прогулке по песку.
— Ты видел кого-нибудь? Чада, Иноуе? Урахару? — спросил он у Гриммджо, останавливаясь.
— Я уже давно не видел никого, кроме хреновых квинси.
— А как давно ты его убил? — в мыслях у Ичиго заворочались нехорошие подозрения.
— Две недели, месяц… Я не знаю, Куросаки, здесь сложно уследить за временем.
Пусть прогулка по пустыне и казалась бесконечной, но Ичиго точно не мог прошагать столько времени. Он попытался вспомнить детали боя с Кирге — вот квинси несет что-то про тюрьму, вот заточает его в гигантский «мандарин», вот «мандарин» начинает вращаться и летит за горизонт, будто его отбили теннисной ракеткой. Потом Ичиго очнулся в воронке из песка, испытывая самую сильную в жизни тошноту со времен похода в парк аттракционов в честь десятилетия Тацки.
Сколько же он летел?
— О чем задумался? — спросил Гриммджо с подозрением. Ичиго даже почти решил, что с волнением, но быстро вспомнил, с кем имеет дело.
— Ни о чем, — мотнув головой, Ичиго снова зашагал вперед. В конце концов, даже если он пропал на год, это ничего не меняло. Разве что он пропустил пару дней рождения. Пару-тройку.
Через несколько метров он услышал за спиной ругательства и быстрые шаги.
***
Открыв дверь в свою комнату, Исида с трудом подавил рефлекторное желание ее быстро закрыть, как если бы по ошибке заглянул в женскую раздевалку. На его кровати сидела Орихиме, сложив руки на коленях, будто не знала, куда их еще можно деть. Надетая на нее скромная белая сорочка, расшитая голубыми крестиками, добавляла происходящему абсурдности.
У крестика на предплечье был неровный стежок, и эта мелочь вдруг стала раздражать до зубного скрежета и головной боли. Исида попытался сосредоточить взгляд на нем, а мысли — на этих ощущениях и подошел ближе. Орихиме робко улыбнулась.
Несмотря на тягу к анахронизмам вроде граммофона, новыми технологиями квинси совсем не брезговали. В его комнате могли быть жучки, даже камеры. Исида представил, как у мониторов столпилась половина офицерского состава Ванденрейха, чтобы понаблюдать за этой глупой сценой, и ему стало тошно.
— Я понимаю, что вы еще молоды, но тебе стоит подумать о свадьбе, — сказал ему Яхве часом ранее. — Свадьбы в военное время хорошо поднимают боевой дух.
— Мы как-то не обсуждали подробности… — глядя, как Бамбьетта утаскивает Орихиме из зала, чтобы «показать дворец», пробормотал Исида. Прозвучало очень честно, поэтому он решил продолжить в том же духе и вложил всю свою искренность в следующую фразу: — Но я рад, что она здесь. Благодарю вас, Ваше Величество.
Прислушавшись к себе, Исида понял, что часть его действительно была рада. Теперь Орихиме под его присмотром, и он постарается защитить ее по мере сил. К тому же Орихиме… это Орихиме.
Другая его часть корчилась в ужасе.
— Жаль, — Яхве взял со стола оставленный бокал с шампанским и снова сунул его Исиде в руки. Пришлось сделать глоток. — У этой девушки любопытные способности, мне было бы интересно взглянуть на ваших детей.
Наверное, это стоило считать одобрением его выбора. Выбора, который Исида не делал, о котором запрещал себе даже думать, не надеясь на взаимность со стороны Орихиме. Все, что между ними было, — это школа, кружок шитья и совместные приключения. И одна сцена в парке, произошедшая после всех событий с фуллбрингерами, которую лишь с большой натяжкой можно было считать неоднозначной или…
— Но ты прав, свадьба подождет, — голос Яхве щипцами вытащил Исиду из воспоминаний. — У меня на тебя другие планы.
На этот раз в словах Яхве совершенно не чувствовалось угрозы или издевки, только констатация факта. Теперь у него был рычаг давления намного более серьезный, чем клятвы в верности и совместные разговоры о ненависти к шинигами. Они оба это хорошо понимали, и тот факт, что официально Орихиме не была невестой Исиды, на самом деле ничего не менял.
— Как прикажете, — Исида скованно поклонился.
В тот вечер ему даже удалось немного потанцевать с Орихиме. Пришлось, если точнее, когда Бамбьетта практически насильно толкнула их в объятия друг друга. Исида пытался вести, но одеревеневшие ноги плохо слушались, а постоянно наступавшая на них Орихиме ничуть не улучшала ситуацию. Со стороны, должно быть, они представляли собой очень плачевное зрелище.
Так, топчась под музыку, у них получилось немного поговорить.
— Иноуе-с… — Исида одернул себя, решив, что правдоподобнее будет называть свою «невесту» по имени: — Орихиме, ты…
— Ты пропал, и я пошла к твоему отцу, чтобы спросить про тебя, — шептала Орихиме и отчаянно краснела. — А там была Бамбьетта, ну и… Я сказала, что я твоя невеста!
Значит, отец. Любопытно.
Квинси не ставили никаких ультиматумов Исиде, они просто предложили присоединиться и даже дали время подумать. Он успел сходить к отцу — возможно, не лучший выбор советчика, но больше идти было не к кому.
Отец в свойственной ему манере заявил, что дела квинси его не касаются, а Урюу волен гробить свою жизнь так, как ему заблагорассудится. Но потом он повернулся к окну и сказал тихо, будто обращаясь к самому себе:
— По моим подсчетам до полного пробуждения еще есть время. Можешь проследить за ними, раз тебе так хочется, но вряд ли они сейчас предпримут что-то серьезное. Если что, я найду способ с тобой связаться или вытащить тебя.
После этого Исида согласился на предложение. И практически сразу после его переезда во дворец Ванденрейх напал на Общество Душ.
Может быть, Орихиме прислал отец, а может быть, она действительно случайно сказала, что… Нет, нужно быть честным с собой, вряд ли мысль про невесту вообще пришла бы ей в голову.
Исида не мог гарантировать, что их не подслушивают даже в танце, и не знал, как дать понять это Орихиме. Но, перебрав в уме ее слова, он понял, что она не сказала ничего противоречащего легенде, и немного успокоился. Больше во время бала они почти не разговаривали.
А сейчас Орихиме сидела на кровати и смотрела снизу вверх, неловко теребя край одеяла, лежащий на ее коленях. Не решившись много говорить в танце, она могла начать расспросы или рассказы в обманчивой безопасности спальни. Исида начал тихо паниковать.
Они смотрели друг на друга и молчали неприлично долго. Ситуация казалась глупой, как из плохого дамского романа. Исида не знал, что его раздражает больше — кривой крестик или мысли, что по ту сторону мониторов кто-то прямо сейчас смеется, делает ставки на его реакцию или надеется увидеть горячую сцену.
Резанувшая сознание мысль заставила забыть даже о кривом крестике. Как быть, если Орихиме думала, что Исиду тут держат в качестве пленника, и поэтому ринулась его спасать? И что она думает сейчас, увидев его распивающим шампанское с Яхве? А что сам Исида об этом думает?
Во время танца он заметил, что на прицепленных к голубой ленте заколках Орихиме не хватает одного лепестка. Возможно, ей пришлось сражаться, и Цубаки снова разрушили. Значит, она без оружия пошла с незнакомыми квинси, которые почти уничтожили Готей, только чтобы… что?
Да, она имела полное право потребовать объяснений, и Исида не был уверен, что сможет ее остановить.
— Я так устала… Давай спать, Исида-кун, — улыбнувшись, Орихиме шмыгнула под одеяло и отодвинулась к стене.
Настроившийся на расспросы или вести от отца Исида растерянно моргнул. Потом, словно во сне, прошел к шкафу и переоделся в майку и пижамные штаны, стараясь стоять так, чтобы из-за дверцы его не было видно. Сделав еще пару шагов, он положил очки на тумбочку, лег на самый край широкой, но не предназначенной для свободного размещения двух человек кровати и укрылся оставленным ему концом одеяла. Разумеется, выдать еще одно ему не посчитали нужным, а просить он не рискнул. Исида порадовался только тому, что безумно вымотался морально и физически, и никакое возбуждение, несмотря на двусмысленность ситуации, ему не грозило.
— Спокойной ночи, Исида-кун, — прошептала в темноте Орихиме. Только почувствовав тепло ее плеча, Исида вспомнил, как в этом дворце было холодно спать. — Я верю, что ты понимаешь, что делаешь.
От нахлынувшего чувства обреченности захотелось свернуться в клубочек, но Исида побоялся, что так Орихиме будет неудобно спать.
Ичиго присвистнул. Они дошли до Лас Ночес гораздо быстрее, чем он ожидал, и теперь стало понятно, почему. Дворец оказался несколько ниже, чем был.
Купол снесли полностью, почти все башни укоротили вдвое и переделали в вышки. Стены некоторых зданий превратились в забор, по периметру которого была протянута закрученная спиралью колючая проволока, с интервалами мерцающая голубоватым светом. По ту сторону забора возвышалась пара меносов, на их носах болтались привязанные такими же голубоватыми веревками плиты.
— Какого хрена здесь происходит? — спросил Ичиго, наклоняясь и прячась за барханом, чтобы не попасться на глаза идущему вдоль забора патрулю из нескольких человек.
— Квинси строят тюрьму, — Гриммджо мрачно усмехнулся, не отрывая от патруля внимательного взгляда. — Идеальное выбрали место.
Ичиго вспомнил пленных арранкаров, которых конвоировал Кирге, потом прикинул размеры Лас Ночес. По всему выходило, что в такой тюрьме можно было заточить целую армию.
Или то, что останется от двух армий — арранкаров и шинигами.
— Там могут быть мои друзья, — Ичиго крепче сжал рукоять Зангецу, потом покосился на Гриммджо. Неизвестно, зачем он пошел следом и что вообще от него ожидать.
— Тебе повезло, Куросаки, — сказал Гриммджо, заметив его взгляд. — Мне срочно нужно там кое-кого убить, а тобой я займусь потом.
Наверное, с натяжкой это можно было считать предложением помощи, хотя совсем недавно Ичиго был уверен, что помощь тут нужна Гриммджо. Но за время похода по пустыне тот, как ни странно, стал выглядеть намного лучше.
Про то, почему несколько ящериц рядом с Гриммджо превратились в голубую пыль, Ичиго решил не спрашивать. В тот момент он впервые пожалел, что рядом нет Исиды — вот кто наверняка бы все объяснил.
Или попал бы в гигантскую тюрьму квинси, куда, возможно, попали остальные его друзья.
— У меня есть план! — начал Ичиго воодушевленно. — Квинси в патруле строятся по парам. Я вырублю последних двух, притащу их сюда, и мы переоденемся в их одежду, а потом вместе с патрулем проникнем внутрь.
Гриммджо посмотрел на него, как на умалишенного, потом не выдержал и заржал, зажав рот ладонью.
— Тебя и после меня часто били по голове, да? — спросил он, отсмеявшись.
— Исида и Иноуе так делали, когда мы проникли в Сейрейтей, — веско ответил Ичиго в свое оправдание. — Переодевались, в смысле, а не били меня по голове.
— Плохой пример, — Гриммджо начал быстро разматывать тряпку на руке. — А теперь слушай мой план.
И, окончательно освободившись от повязки, ударил Ичиго в солнечное сплетение.
Ичиго согнулся — больше от неожиданности, чем от силы удара, — а Гриммджо ловко подхватил его и взвалил себе на плечо, придерживая одной рукой за ноги. В другую он взял Зангецу.
— Эй, какого хрена?!
— Будь готов, — бросил Гриммджо и, не скрываясь, пошел в сторону ворот.
— Ты мог бы просто попросить… — обреченно пробормотал Ичиго и расслабился, повиснув на плече безжизненным кулем. Он был уверен, что Гриммджо ухмыляется.
Оказалось, висеть в таком положении не очень удобно — удавалось увидеть только немного песка, да к тому же болел живот от впивающегося в него плеча. Ичиго пожалел, что отмел план нести в таком положении Гриммджо, когда тот был без сознания. У него хотя бы в животе была дыра.
И все же, несмотря на малый обзор, Ичиго очень ясно почувствовал, как в их сторону направили несколько луков.
— Стоять! — крикнул один из квинси. Гриммджо сделал еще пару шагов, скорее всего из вредности, и остановился.
— Посмотрите, кто вернулся! Гриммджо, ты ли это? Соскучился по нам? — елейно спросил другой.
— У меня подарок для Ульриха, — выплюнул Гриммджо сухо. — Посмотрим, как ты поскучаешь, когда он сделает меня начальником охраны.
Настроение в рядах квинси резко изменилось, они стали о чем-то тихо переговариваться. Один из них подошел и задрал Ичиго голову.
Ичиго размышлял, стоит ли ему закрыть глаза, или лучше гневно взирать на квинси из-под челки, но когда его резко дернули за волосы, он на автомате прищурился. Квинси вгляделся в его лицо и довольно улыбнулся. Неудивительно — после боя с Кирге ко лбу намертво присохла запекшаяся кровь, губа лопнула, а по скуле наверняка расплылся синяк. Да, такой вид вполне мог остаться и после сражения с Гриммджо.
Но они же не поведутся на этот бред? План с укорачиванием меноса и то был более продуманным.
— Куросаки Ичиго, какая встреча, — противно протянул квинси, держащий за волосы Ичиго, который уже начал уставать от неудобного положения и от того, что его узнает каждая собака.
Гриммджо резко шагнул в сторону, одновременно отталкивая руку квинси, и Ичиго снова повис головой вниз. Квинси хмыкнул. С таким голосом ему бы стоило озвучивать злодеев — из тех, что умирают на первых пяти минутах любого аниме.
— Что же, пойдем, — сказал квинси и зашагал вперед, не оборачиваясь. Он рискнул повернуться к Гриммджо спиной, и Ичиго счел бы его смелым, если бы не чувствовал, что несколько голубых луков все еще направлены в их сторону. Дело было не только в реяцу — это странное ощущение, будто в голову ввинчивают гвоздь, всегда возникало у него от оружия дальнего действия. С мечами иметь дело все же проще.
Судя по всему, Гриммджо пронес его сквозь ворота. Внутри Лас Ночес звуки стройки стали громче, из-за них с трудом удавалось расслышать резкие команды вроде «поднимай выше» или «копай глубже». Ичиго пожалел, что не может нормально разглядеть то, во что превратили дворец Айзена. Точнее, дворец Баррагана. У злодеев одинаковые пунктики в программе по захвату мира? Перестроить Лас Ночес, докопаться до Куросаки Ичиго… Лучше бы деревья сажали.
В помещение их не повели. Гриммджо остановился на песке, рядом с каким-то квинси, духовная сила которого по ощущениям на порядок превосходила уровень их конвоиров. Хотя кто их разберет, этих квинси, тот же Исида всегда профессионально маскировал реяцу.
— Честно говоря, не ожидал тебя снова увидеть, Гриммджо, — в голосе этого квинси слышалась усмешка, а властные интонации неуловимо напоминали Кирге. — Но раз ты здесь, да еще с «особым потенциалом», я готов обсудить некоторые…
Мир перевернулся, и Ичиго снова оказался на ногах, чудом устояв, а Гриммджо уже кинул ему Зангецу, другой рукой вцепившись в горло говорившему квинси и оборвав его на полуслове.
— Лови!
— Это и есть твой гениальный план?! — крикнул Ичиго, когда отбил Гецугой первую волну стрел.
Не обращая на него внимания, Гриммджо до хруста сжал шею преемника Кирге. Глаза квинси закатились, а фуражка сбилась на затылок, но каким-то неведомым образом не сваливалась. Через секунду он кулем осел на землю, а Гриммджо опустил руку. Ногти у него светились голубым.
Ичиго пришлось отпрыгнуть в сторону от очередного выстрела, взметнувшего песок у его ног, и побежать вдоль недостроенной каменной стены. Квинси окончательно пришли в себя и атаковали всеми силами. Их было не так уж и много — точно не больше, чем бойцов Одиннадцатого отряда, которые гонялись за ним по Сейрейтею, — но из-за их стрел буквально не было видно луны — нелепое преувеличение из старых баллад, в которые Ичиго никогда не верил, вдруг стало явью. Квинси стреляли с башен, с недостроенных зданий, даже с меносов, к мордам которых были прикреплены странные белые кабины, но близко не подходили. Один из пленных арранкаров выронил лопату и упал, пораженный стрелой, остальные резво попрыгали за обломки.
Отшвыривая подбиравшихся слишком близко квинси, Ичиго краем глаза наблюдал за Гриммджо. Тот перемещался от врага к врагу, вырубая их ударами кулака или вцепляясь в горло. Даже издалека было заметно, что со времени их последней встречи он стал двигаться намного быстрее. И уж точно раньше кисти его рук не светились голубым, будто горящие боксерские перчатки.
Зато он не пытался выстрелить Ичиго в спину, что в связи со всеми последними событиями очень радовало и прямо-таки внушало веру в лучшее.
Случайная стрела проделала дырку в хакама и оцарапала ногу, другая порвала рукав. Квинси больше не попадались под меч, попрятавшись за укрытиями, а дождь из стрел только усилился. Заскользив по песку, Ичиго закатился за стену одного из зданий у забора и оперся на нее спиной, переводя дух.
Гриммджо свалился с крыши и приземлился рядом с Ичиго буквально через секунду, заставив того нервно дернуться.
— Как в старые добрые времена, а, Куросаки? — Гриммджо явно получал удовольствие от происходящего. Он провел ладонью по волосам, не замечая стекающей с пальцев крови. — Ты, я, Лас Ночес!
— Куча придурков, которые хотят меня убить? — Ичиго напряженно вслушивался, но больше не мог уловить свист стрел, и вряд ли это был хороший знак. Почувствовать реяцу друзей тоже не удавалось. — Не думал, что спрошу это, но нет ли у тебя в запасе еще каких-нибудь безумных планов?
— Когда ты успел стать таким нудным?
— Когда ты успел стать таким квинси?
Веселье Гриммджо как ветром сдуло, он зло глянул на Ичиго, который уже пожалел, что ляпнул глупость в не самое подходящее время. Но обдумать мысль помешал раздавшийся свист.
Теперь это были не стрелы. В двух шагах от Ичиго в песок воткнулась какая-то черная палка с фонарем на верхушке, который тут же замигал голубым и запищал почти как полицейская сирена.
— Беги! — заорал Гриммджо, отпрыгивая в сторону. Ичиго отзеркалил его движение на одних рефлексах, но не подумал о том, чтобы закрыть глаза. Зря — фонарь ярко вспыхнул, практически лишая способности видеть.
Ичиго побежал, передвигаясь почти вслепую и ориентируясь только на реяцу. Он увернулся еще от двух снарядов, палки воткнулись в песок позади него. Третья приземлилась на два шага перед ним, заставив затормозить, и знакомо замигала. Ичиго резво отвернулся, чтобы его снова не ослепило, но вспышки не было. Вместо этого тело пронзила боль.
Казалось, будто каждую его часть пропустили через мясорубку, а потом обработали электрическим током. Ичиго попытался сделать еще пару шагов, но не выдержал и упал на колени. Сквозь пелену в глазах удалось разглядеть, что из фонарей выходили по два лазерных луча и соединялись с другими фонарями, создавая треугольник, в центре которого, как рыбка в сети, он и барахтался.
Квинси приближались, пусть пока медленно и осторожно. Ичиго попытался вытянуть Зангецу и сбить им один из фонарей, но виски пронзила настолько сильная боль, что пришлось зажмуриться и опереться локтями о песок. Он порадовался, что давно ничего не ел, потому что желудок просился наружу, однако больше радоваться было нечему. Где-то совсем рядом хрипел Гриммджо.
Исида, наверное, будет смеяться неделю, когда ему скажут, что Куросаки Ичиго потерпел поражение от квинси. Одна эта мысль заставляла сантиметр за сантиметром ползти к фонарю и вытягивать руку, но далеко, слишком далеко…
По земле прошла дрожь, и песок начал оседать, будто проваливаясь в трещину, стрелой пронзившую расстояние от забора до ближайшей вышки. Случайно или нет, но в траекторию трещины попал один из фонарей, накренился и, моргнув пару раз на прощание, жалобно погас. Сеть исчезла, и Ичиго почувствовал, что снова может нормально дышать.
Пару секунд ничего не происходило. Потом вышка, в которую уперлась подземная трещина, разлетелась на куски, будто от взрыва, а окрестности оглушил грозный и до боли знакомый вопль:
— Баааааааааааааава!
— Да ты гонишь… — пробормотал себе под нос Ичиго.
Когда пыльные облака немного рассеялись, взору окружающих предстал гигантский пустынный червь, с важным видом восседающий на обломках вышки. На голове у него можно было разглядеть две фигуры — тонкую и не очень.
— Пустынное Братство прибыло, чтобы покарать вас, жалкие узурпаторы! Но пасаран!
— У меня полный рот песка, янсу, я не могу отлепить его от языка!
Ичиго почти решил, что у него галлюцинации на почве болевого шока, но до слуха долетели знакомые и слишком реалистичные для глюка ругательства Гриммджо.
Удивлен был не только он. Квинси замерли в замешательстве на непростительно долгие несколько секунд, пока кто-то наконец не скомандовал «огонь». Они принялись стрелять, сосредоточив все внимание на Бавабаве, но тот высоко подпрыгнул, тут же скрылся в песке и стал сносить ближайшие здания.
Засмотревшись на трясущуюся землю, Ичиго не сразу заметил, что в небе над Лас Ночес открылась гарганта. Она с противным скрежетом разрослась до огромных размеров, и оттуда вывалились черная тварь, по сравнению с которой Бавабава казался маленьким щеночком.
Тварь напоминала гигантскую лягушку, только раздутую, злую и без головы. Казалось, стрелы вязли в ее брюхе, не принося особого вреда. Она протяжно завыла, и ей вторили все меносы, начав бесноваться и скидывать с себя квинси, как надоедливых насекомых.
Снова раздался вой, но на этот раз его издавала не тварь, а существо, сидящее на ее макушке. У Ичиго не получалось с такого расстояния разглядеть зеленые волосы, но он узнал реяцу.
— Да ты гонишь! — выкрикнул он, чувствуя, что начинает повторяться. — Нелл!
Словно повинуясь приказу, тварь протянула лапу к самому длинному бараку и проделала в его стене внушительную дыру. Ичиго готов был поклясться, что вместо ногтей у твари были маски меносов.
То, что произошло дальше, одновременно напоминало сцену с дикими животными из «Джуманджи» и разворошенный улей. Арранкары выпрыгивали из дыры в бараке, на лету отращивая клыки, когти и крылья, будто до этого только и делали, что сидели у стены и ждали подходящего момента. Возможно, так оно и было — с той секунды, как Гриммджо вернулся.
Многие из них попадали от стрел, не успев реализовать атаку, но их тут же сменили другие. Они вцеплялись в квинси с такой яростью, будто хотели за минуту разорвать их на мелкие тряпочки. Те, кому с эволюцией повезло меньше, хватали лопаты.
— Так и собираешься лежать? — спросил неожиданно оказавшийся рядом Гриммджо, который стоял и смотрел на разворачивающуюся баталию. Каменная пыль с песком, осевшая на лице и волосах, делала его похожим на статую, но во взгляде светился азарт боя и — совсем немного — холодное удовлетворение.
Лежать Ичиго точно больше не собирался. Он поднялся, опираясь на Зангецу, и ринулся в бой.
***
Проснувшись рано утром, Исида тут же прошлепал по холодному полу в душ, стараясь не оборачиваться. Ему выделили отдельную комнату со всеми удобствами — неслыханная роскошь, доступная лишь штернриттерам, хотя могли ведь поселить в казармы с обычными солдатами. Даже должны были. Невольно вспомнились «другие планы», о которых упоминал Яхве.
Исида понял, что становится параноиком. То есть, еще больше, чем обычно.
Выйдя из душа, он натянул оставленные на тумбочке очки и увидел, что Орихиме еще спит, развалившись по центру кровати и смешно раскинув руки и ноги. Ее волосы разметались по подушке, и Исида понял, что раньше даже не осознавал, насколько они длинные. Он прошмыгнул к шкафу и принялся тихо одеваться, стараясь ее не разбудить.
Когда на его кителе осталась не застегнутой всего одна пуговица, Орихиме сладко потянулась и открыла глаза. Она посмотрела на Исиду, не отрывая головы от подушки, и улыбнулась смущенно, будто за что-то извинялась.
— Доброе утро, — выдавил из себя Исида, с трудом подавив иррациональное желание взять Орихиме за руку и отвести домой. — Как… эээ… спалось?
— Спасибо, я… нормально, — с запинкой ответила она, отчего-то раскрасневшись. — А ты?
— Тоже.
Вот и поговорили.
— Как там все? — осторожно спросил Исида, только чтобы заполнить паузу, и приземлился на край стула. Орихиме оживилась, села на кровати и принялась воодушевленно рассказывать.
Тацки заняла второе место в каких-то местных соревнованиях, отчего очень расстроилась. Кейго подобрал бездомную кошку, за что сестра его чуть не убила, и теперь кошка живет у Мидзуиро, а кормит ее все равно Кейго. Чад замещает Урахару в магазинчике. В школе все думают, что Исида заболел, и очень беспокоятся. Что-то еще, милое и бессмысленное.
Ни слова про Ичиго, даже мельком, будто его вовсе никогда не существовало. Исида заподозрил бы манипуляции с памятью, если бы не видел в глазах Орихиме немую мольбу. Наверное, он сам так на нее вечером смотрел, когда опасался, что она сболтнет лишнего.
Чем бы Орихиме ни руководствовалась, она прекрасно понимала, когда можно было говорить, а когда стоило промолчать. И раз она не хочет никаких вопросов, то Исида их не задаст. Это то немногое, что он мог ей предложить. В конце концов, у него осталась только чертова гордость квинси, которая и завела его сюда, да странная иррациональная вера в Куросаки Ичиго — проблема была как раз в его вкусе.
— Я понимаю, — ответил Исида невпопад на одну из реплик, и Орихиме благодарно кивнула.
Разговор прервал вежливый, но настойчивый стук в дверь. Орихиме замолчала и натянула одеяло повыше, будто стараясь спрятаться. Исиде показалось, что в комнате резко похолодало, пусть он и осознавал, что это только причуды психики. Разозлившись на себя, он встал и уверенно пошел к двери.
— Исида-сан, Император приглашает вас к завтраку, — бесцветным тоном сказал посыльный солдат по ту сторону порога. Он был бледный, как стены во дворце, и такой же безликий, похожий на других рядовых, словно клон. — Еду вашей невесте привезут чуть позже.
Такого раньше не случалось, и Исида снова вспомнил о своих подозрениях по поводу «особых планов». Но вид не собирающегося уходить солдата вызывал мысли о том, что заставлять Яхве ждать не стоит в любом случае.
— Иди, — кивнула Орихиме, когда Исида обернулся, чтобы посмотреть на нее.
Солдат отвел его по прямым коридорам в кабинет Яхве. Исида там уже бывал, в первый свой день в ледяном дворце. Если бы не покрытые инеем стены и отсутствие камина, он бы даже решил, что комната уютна.
В первый визит Исида терпеливо и честно рассказывал про деда, про мысли, что остался один, про натянутые отношения с отцом и мать, которую почти не помнил. Яхве, казалось, все это было не особенно интересно, но его проницательные вопросы говорили об обратном. От них оставалось ощущение, что в твою душу запускают склизкие щупальца и тщательно там все изучают. После того разговора Исида подумал, что лучше бы пережил еще один бой с Маюри.
С тех пор в кабинете мало что изменилось, даже Яхве все так же восседал в массивном, напоминающем трон кресле, только теперь перед ним появился столик, накрытый на двоих. Палочек во дворце не водилось, и Исида понял, что уже начинает по ним скучать. Не только по ним, но об этом он старался думать поменьше.
Протянув руку, Яхве указал на стул рядом с собой. Сидя он еще больше напоминал злодея из детских сказок или сурового подземного короля, берегущего от чужих глаз свое богатство. Отогнав глупые мысли, Исида послушно сел и принялся ковыряться вилкой в тарелке. Во время еды ни один из них не проронил ни слова.
— Расскажи мне о техниках, которые ты освоил, — без предисловий приказал Яхве, когда с завтраком было покончено. Исида перечислил, удивляясь вопросу. Промелькнула мысль умолчать о некоторых, но он отмел ее — наверняка Яхве прекрасно мог определить уровень его силы и так. Дослушав, тот довольно кивнул:
— Как я и думал. Чистые техники квинси.
— Чистые техники? — с сомнением переспросил Исида. Раньше о такой формулировке он не слышал. — Я знаю то, чему меня учил дед.
— Твой дед был хорошим квинси. Но он обучал тебя только классическим приемам, которыми пользовались двести лет назад, — продолжал Яхве неторопливо, с каждым словом теряя сходство со сказочным злодеем. Сейчас он больше напоминал профессора-самодура из какого-нибудь университета. — Ты должен был заметить, что каждый из моих штернриттеров, помимо базовых, обладает еще и индивидуальными техниками. Кроме этого, они не стареют и могут существовать как в духовных, так и в материальных мирах без дополнительных приспособлений.
Исида осторожно кивнул. Разумеется, он заметил необычные способности штернриттеров, которые они демонстрировали на тренировках и о которых сами проболтались. Это было любопытно, ни о чем подобном ему дед не рассказывал. Исида даже поразмышлял о том, смог ли бы он сам со временем развить такие способности, но отбросил эту идею до лучших времен. Если они когда-нибудь настанут.
— Все это — результат двухсот лет эволюции, научного вмешательства в их кровь и последующих мутаций, а также злоупотребления техникой Склаверай. Это дало им уникальные способности, но, даже несмотря на идеальные родословные, отодвинуло от понятия чистого квинси слишком далеко. Поэтому, в некотором роде, ты можешь продолжать считать себя если не последним, то одним из последних чистокровных.
Замолчав, Яхве внимательно посмотрел на Исиду, наверняка ожидая увидеть реакцию, но тот никак не мог осмыслить его фразу. Он и так с трудом смог осознать, что уже не последний квинси и что помимо отца у него есть целая армия братьев и сестер.
— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать, — сказал Яхве, поднимаясь и возвышаясь грозной скалой над Исидой и всей комнатой.
В этот раз рядовой с ними не пошел. Яхве сам повел Исиду, не оборачиваясь, сначала по коридорам, а после вниз, по светящимся ступенькам, которые висели в воздухе без видимой помощи извне. Постепенно до Исиды дошло, что Яхве сам создавал их из духовных частиц.
Исида с любопытством оглядывался: раньше он не бывал в таинственных подвалах зимнего дворца, о которых среди рядовых бродило множество пошлых и жутких баек. Однако долгое время в кромешной тьме не получалось разглядеть ничего, кроме странной лестницы.
Спустившись, они оказались в начале длинного коридора, по левую и правую сторону которого были одинаковые белые двери. Исида невольно вспомнил больницу отца. Показалось, что даже лекарствами запахло.
Открыв ближайшую дверь, Яхве кивком головы предложил войти внутрь. В тусклом свете его едва заметная улыбка показалась широкой и хищной. Исида заглянул в комнату и замер, не переступив порог.
В центре комнаты, не подавая признаков жизни, лежал огромный капитан Комамура. Казалось, хрупкая кушетка под ним вот-вот проломится. Одеяла и подушки не было, и вместе с уже привычным холодом это вызывало неприятные ассоциации с моргом. Но капитана опутывали трубки, по которым текли голубые жидкости, а морду закрывала вытянутая кислородная маска — вряд ли квинси стали бы так упаковывать труп. Картину довершал монотонный писк приборов, но не это заставило Исиду оцепенеть.
Рядом с кушеткой стояли Бамбьетта и Орихиме.
— Смотри, как он умеет, — Бамбьетта почесала капитана за ухом, и тот фыркнул, не приходя в сознание. — Хороший песик!
Орихиме попыталась выдавить из себя робкую улыбку, но Исида видел, как между ее бровей залегла складка, а лицо побледнело. Будто не замечая этого, Бамбьетта увлеченно рассказывала ей, что с детства мечтала завести щеночка.
— Если убить владельца похищенного банкая, то после использовать банкай через медальон удастся лишь раз или два, а потом он иссякнет. Еще одна вещь, которую мы выяснили слишком поздно, — Яхве закрыл дверь, едва только Исида и Орихиме перебросились взглядами. — Поэтому мы решили, что надежнее держать владельцев у себя. В состоянии, не доставляющем хлопот, как видишь.
В два широких шага преодолев расстояние, разделяющее две комнаты, Яхве открыл противоположную дверь.
Обстановка в комнате до мелочей повторяла предыдущую, только теперь на кушетке оказался капитан Кучики. Бледное до синевы тело оплетали трубки с голубой жидкостью и пристегивающие к кушетке ремни, больше его ничего не закрывало. Исида понял, что капитан Комамура тоже лежал голым. Просто из-за его, кхм, излишней волосатости это не бросилось в глаза.
Капитан Кучики тоже был без сознания, но меньше всего это напоминало безмятежный сон. Лицо выглядело напряженным, капитан хмурился, и казалось, что он почти готов подняться и выразить свое недовольство, вот только никак не может вспомнить его причину.
Рядом с капитаном стояла Эс Нодт и, не отрывая от него неживого взгляда, медленно вела пальцем по его щеке. На секунду Исиде показалось, что за ее длинным ногтем тянется кровавая полоса.
Исида напомнил себе, что ненавидит шинигами, но ненавидеть двух этих конкретных капитанов отчего-то никак не получалось.
— Пойдем, — Яхве закрыл дверь и зашагал в конец коридора. — Это не все, что я хочу тебе показать.
Чистые больничные стены снова сменились непроглядной темнотой, и Исида предположил, что теперь они идут по большому ангару.
— Шинигами… Души с высоким уровнем духовной силы, не более, — Яхве говорил, казалось, сам с собой, но не слушать его не получалось. — Единственная их уникальность в способности отправлять пустых на перерождение. Они гордятся ей и считают своим призванием, но не хотят понимать, что движутся по замкнутому кругу.
Стук сапог Яхве эхом отдавался по всему подвалу, заполняя тишину во время пауз в монологе. Очень радовало, что на странной экскурсии от Исиды не требовалось восторженных комментариев. Он так и не смог понять, какой реакции от него ожидают, поэтому держался почтительно, но осторожно. Стараться особо не приходилось — с Яхве и не получалось по-другому.
Глаза привыкли к темноте, и Исида смог разглядеть фигуру, к которой они приближались. У стены на коленях стояла женщина-арранкар, руки ее цепями были подняты вверх и растянуты, а в правую ногу, покрытую костяной пластиной, воткнут штырь. Она свесила голову, но Исида чувствовал ее слабую реяцу и вместе с ней — отчаянную жажду мести.
В отличие от шинигами, которые в паутине трубок больше напоминали механические приборы вроде батареек, а не живых существ, эта женщина была в сознании, и… Черт возьми, это женщина. Пусть квинси не делали скидок на пол, Исида привык стараться быть джентльменом. А считать себя таковым очень сложно, когда перед тобой дама в цепях и ты никак не можешь ей помочь.
— Пустые в способности к эволюции продвинулись дальше шинигами, но они всегда останутся жалкими неудачниками, которые испугались проблем и променяли сердца на сомнительную защиту в виде масок. Перерождение им не поможет, они будут продолжать становиться пустыми снова и снова, а шинигами будут их очищать, боясь лишиться своего теплого места в мироздании.
Яхве повернулся к Исиде, и казалось, что его черные глаза видят душу насквозь, пробираясь в самые потаенные и стыдные ее уголки.
— Квинси — другое дело. Они созданы для эволюции. И когда я говорю «созданы», я именно это и имею в виду, — Яхве едва заметно улыбнулся. — Их стрелы могут уничтожать духовные сущности навсегда. Если истребить и пустых, и шинигами, то мировое равновесие, которым шинигами так любят прикрываться, от этого только выиграет.
Яхве на мгновение замолчал, будто задумавшись о чем-то. Слушая лекции про превосходство квинси, Исида отчего-то вспоминал свою первую встречу с Ичиго. Вот кто мастерски умел испортить любой торжественный и пафосный момент, предлагая, например, порубить меноса на кругляши.
И все же увиденные сегодня картины не давали предаваться увеселительным воспоминаниям, а голос Яхве будто проникал прямо в голову. Нащупав цепочку, Исида крепче сжал в руке свой крест. Так ему всегда становилось спокойнее.
— Квинси — раса, которой суждено положить конец господству шинигами и пустых. В этом их предназначение и судьба, — продолжал Яхве почти безразлично. Он уже некоторое время называл квинси «они», а не «мы». Для Исиды это не осталось незамеченным и отчего-то покоробило. — Но у них не хватит сил, чтобы занять освободившееся в мироздании место. Поэтому я решил создать высшую расу, которая воплотит в себе лучшие черты всех трех.
Взмахнув плащом, Яхве пошел дальше, сливаясь с тьмой. Бросив последний взгляд на плененную арранкаршу, Исида поспешил следом.
Новое помещение, в которое они попали еще через пару узких коридоров, было не меньше прежнего, но, в отличие от ангара с арранкаршей, здесь кипела жизнь. Пищали огромные приборы, между которыми шастали люди в белых халатах, мигали разноцветные лампочки и светились мониторы. Из-за всего этого неожиданного разнообразия Исида даже не сразу заметил стоящего на возвышении кресла и человека в нем, реяцу которого была знакома до боли.
Айзен сидел, склонив голову, к которой крепился металлический обруч, будто от старого электрического стула. Исида даже поискал взглядом ведерко с водой и губкой, но быстро подавил свой неуместный приступ черного юмора. Из груди Айзена выходила широкая и длинная труба, похожая на гигантскую фиолетовую кишку, и скрывалась за одним из приборов.
— Хогиоку ускорит процесс выполнения моего плана на несколько лет, — Яхве внимательно осматривал лабораторию, потом кивнул кому-то. — Поэтому мы и выступили против шинигами раньше запланированного.
От толпы в белых халатах отделился Хашвальт и подошел, поклонившись Яхве и холодно глянув на Исиду.
Хашвальт Исиду по непонятным причинам невзлюбил с первого взгляда, и Исида совершенно искренне отвечал ему взаимностью.
— У нас все готово, — доложил Хашвальт коротко.
— Чистый квинси — как чистый холст. Его кровь способна поглощать духовные частицы и видоизменяться в нужном нам направлении, — Яхве повернулся к Исиде. — Мы возьмем лучшее от арранкара и шинигами, а потом с помощью Хогиоку и твоей способности принимать духовные частицы привьем тебе. Перестав быть последним, ты станешь первым представителем новой расы.
Исида вспомнил трубки на капитанах и цепи на арранкарше, потом посмотрел на обмотанного черными бинтами Айзена. «Кишка» засветилась по всей длине голубым светом, но тут же погасла.
— Я согласен, — сказал Исида твердо, чувствуя, как все внутри сжимается в тугой ком. Его не спрашивали, но так создавалась хоть какая-то иллюзия свободного выбора. Яхве довольно кивнул.
— Ицугооо! Мы все так переживали, Нелл больше всех переживала! Мне кажется, или ты немного подрос?
Ичиго попытался что-то промычать в ответ и при этом не задохнуться — Нелл прижимала его лицом прямо к груди. За спиной раздался громкий смех Гриммджо.
Нелл отстранилась и посмотрела на Гриммджо через плечо Ичиго, ее лицо снова приобрело серьезное и настороженное выражение. Во взрослой форме эти перемены у нее всегда происходили мгновенно.
— Давно не виделись, Третья, — бросил Гриммджо безразлично. Нелл кивнула, заметно расслабившись.
Фрасьонши Халлибел, до этого принимавшие активное участие в нападении, сейчас вместе с другими арранкарами затаскивали выживших квинси в уцелевшие бараки. Ичиго чувствовал, что среди этих солдат не было никого, кто по силе мог бы сравниться с Кирге. Разве что тот Ульрих, которому Гриммджо свернул шею.
— Нелл, что с Урахарой и остальными? — спросил Ичиго, когда решил, что она достаточно напереглядывалась с Гриммджо.
— Не беспокойся, я немного перенервничала и повзрослела, поэтому совместными усилиями от Кирге удалось отбиться. Урахара отправил твоих друзей в Мир живых, с ними все в порядке, — Нелл улыбнулась тепло и немного грустно. Сейчас Ичиго казалось, что она по возрасту годится ему в матери.
Узнав, что друзья целы, Ичиго задышал свободнее, будто сбросил с груди сковывающие реяцу ленты.
— Если бы не твой панамчатый друг, нам бы никогда не взять эту Бастилию! — крикнул Пеше, выпрыгивая из-за обломка стены. Через пару мгновений за ним встал Дондочакка и попытался изобразить победную позу. Кажется.
— Это правда, — кивнула Нелл. — Урахара-сан начертил нам схему подземных установок. С помощью Бавабавы и Фуры мы смогли разрушить их и преодолеть силовое поле вокруг Лас Ночес. По нашему плану Апачи и остальные должны были отвлекать квинси, но у вас это получилось намного лучше!
Гриммджо фыркнул, запихав руки в карманы, а Ичиго огляделся вокруг. Было не совсем понятно, какие разрушения успели нанести Лас Ночес строители-арранкары, а какие — он сам, но пейзаж сейчас выглядел намного живее. В бараках зияли дыры, из парочки тонкой струйкой тянулся дым. Некоторые арранкары залезли на обломки и что-то матерно кричали в небо, остальные молча помогали фрасьоншам Халлибел. За забором паслась Фура, вокруг которой кружил Бавабава, кокетливо виляя хвостом.
— Мы собрали всех, кого смогли найти, — продолжала Нелл серьезно. — В пещерах к западу еще остались арранкары, которые не согласны терпеть на своей земле тюрьму чужаков. Они помогли нам избавиться от патрулей.
— Здесь была не только тюрьма, — вдруг подал голос Гриммджо и сплюнул в песок. — Заэль бы удавился, если бы увидел. Эти мудаки в его лаборатории из арранкаров клепали недоквинси, а потом промывали им мозги. Даже один ублюдок-штернриттер приезжал, плел что-то про великое счастье быть подстилкой Ванденрейха.
Нелл глянула на крест, который все еще болтался на торчащей из кармана руке Гриммджо, но благоразумно промолчала.
Схватив одного из раненых квинси за воротник, Апачи стала трясти его и что-то гневно кричать до тех пор, пока Мила Роза не положила руку ей на плечо.
— Что вы будете делать с ними? — Ичиго кивнул в сторону пленных. Нелл нахмурилась и сложила руки на груди.
— Запрем их в камеры, поглощающие реяцу. Квинси могут выдать ценную информацию… — она помолчала, задумчиво глядя на Ичиго. — Мила Роза думает, что их получится обменять на Халлибел. Мы не нашли ее здесь.
Ичиго открыл было рот, чтобы предложить помощь, но вовремя себя остановил. Халлибел он не знал, но общения с Апачи и компанией хватило, чтобы понять: если бы их предводительница была здесь, то ее бы уже нашли.
— Их у вас даже на мыло не получится обменять, — Гриммджо невесело оскалился. — Рядовые клоны.
Нелл посмотрела на Гриммджо, как показалось Ичиго, с осуждением. Но она опять ничего не сказала ни ему, ни фрасьоншам Халлибел, которые упорно продолжали ворошить обломки.
— Ой, чуть не забыла! — в голос Нелл вновь вернулись детские нотки, она немного отошла и стала деловито тыкать пальцами в воздух. — Урахара дал мне координаты, куда тебя послать, когда ты соизволишь появиться.
— Подожди, что?! В смысле… — Ичиго обвел рукой вокруг. — Разве вам не нужна моя помощь?
— Ты уже помог. Отвлек квинси, и мы смогли отвоевать дворец, — сказала Нелл. Повинуясь ее манипуляциям, в воздухе с противным чавканьем открылась маленькая гарганта. — Дальше мы сами справимся.
Пеше и Дондочакка за ее спиной как раз лепили из смешанного со слюнями песка нечто среднее между снеговиком, памятником освобожденному арранкару и надгробием. Но, услышав последнюю фразу, они оторвались от своего важного занятия и согласно закивали.
— Да ну? — с сомнением переспросил Ичиго.
— Иди, — ласково сказала Нелл. — Тебя ждут в Обществе Душ. — И добавила с веселой улыбкой: — Все равно ближайшие несколько дней мы будем только убираться во дворце.
Она упорно называла дворцом даже то немногое, что осталось от Лас Ночес, и Ичиго не решился спорить. Он оглянулся, окинул беглым взглядом арранкаров — некоторые ему даже помахали — и прыгнул в гарганту.
Пространство между мирами встретило уже привычной темнотой. Ичиго бежал вперед, пытаясь повторить трюк Исиды и сделать из частиц доску для серфинга, пока никто не видит. Получалось не очень, иногда он оступался и падал в никуда, но потом подпрыгивал и пробовал снова, не переставая двигаться по направлению к выходу.
— Куросаки, ты какого хрена творишь?
Гриммджо шел по дороге из светящихся частиц, казалось, без всяких неудобств. Наверное, так мог любой арранкар, все-таки путешествие через гарганту — это их прерогатива.
Но вряд ли какой-то другой арранкар смог бы идти с таким видом, словно попал в одну с вами гарганту совершенно случайно и вообще спешит по своим, безусловно, куда более важным делам.
— Чего вылупился? Я же знаю, что где ты, там неприятности, а где неприятности, там штернриттеры, — пояснил Гриммджо в ответ на вопросительный взгляд Ичиго. — Я еще не со всеми поговорил по душам.
— Хочешь отомстить за то, что они привили тебе силы квинси? — напрямую спросил Ичиго. Он вспомнил, как впервые почувствовал в себе чужеродную реяцу пустого, как она отравляла кровь и мышцы, вызывая стыдное желание вырезать его из себя на живую вместе с частью мозга. Если бы не вайзарды, то он, наверное, свихнулся бы. Что, если эксперименты квинси похоже отражаются на арранкарах?
Но Гриммджо вдруг задорно усмехнулся.
— Сила — это сила, придурок. Она лишней не бывает, какая бы ни была, — с этими словами Гриммджо вытянул руку, в которой уже сформировалась рогатка из духовных частиц, и выстрелил голубым сгустком энергии куда-то в сторону. — Но они зря забыли поинтересоваться моим мнением. Даже Айзен, сволочь лживая, спрашивал, прежде чем сделать из нас арранкаров.
Ичиго подмывало спросить, почему тогда Гриммджо не использовал рогатку в бое за Лас Ночес, но в конце тоннеля уже виднелся свет, принимающий форму открытого беззубого рта.
Они вывались из гарганты на поляну, прямо на зеленую траву, которая показалась слишком яркой после бесцветного песка Уэко Мундо. Ичиго встал и отряхнулся, а потом огляделся вокруг. Сзади был густой лес, впереди виднелось несколько деревянных лачуг, но ни одной живой души рядом. Повернувшись к Гриммджо, Ичиго увидел, что тот тоже поднялся, и теперь, прищурившись, пялится на солнце.
В следующую секунду раздался взрыв.
Взрывной волной Ичиго отбросило в сторону, он кувыркнулся в воздухе и вытащил Зангецу, готовясь к нападению. Уши заложило, а глаза застилал белый дым — слишком густой, чтобы быть просто поднятой в воздух пылью. Ичиго ясно чувствовал, что кроме них с Гриммджо рядом есть кто-то еще.
— Кто так прыгает, а? Учишь вас, учишь… — раздался совсем близко женский голос, и его обладательница весело засмеялась.
Когда дым немного развеялся, взгляду Ичиго предстала Шиба Куукаку собственной персоной. Она, в отличие от знакомых шинигами, которые за полтора года успели поменять прически, наверное, всем Готеем, совсем не изменилась. Все так же смотрела задорно, положив руку на бедро.
— Очередная подружка, Куросаки? — хрипло спросил Гриммджо и, не удержавшись, закашлялся.
— Якшаешься с бывшими врагами, Ичиго? Ничуть не изменился, — усмехнулась Куукаку, с любопытством разглядывая Гриммджо.
Ичиго тоже решил поддержать традицию вместо приветствия задавать вопросы:
— Какого черта ты пыталась нас взорвать?!
Куукаку глянула по сторонам, будто только сейчас заметила воронку от взрыва.
— Урахара сказал, что рано или поздно ты появишься на этом месте. Но не караулить же тебя круглые сутки, у меня поважнее дела есть, — пояснила она. — Вот, поставила маленькую ловушечку, чтобы сразу услышать о твоем появлении.
Действительно, почему бы и нет. То, как Куукаку решала некоторые вопросы, не могло не поражать изящностью. Судя по довольному выражению лица, Гриммджо тоже оценил.
— Ладно, пошли, коли не шутите, — отвернувшись, бросила Куукаку через плечо. Ичиго хотел спросить, о чем они не шутят и что вообще она имела в виду, но передумал, вспомнив веселые деньки тренировок под ее руководством.
Они пошли вдоль леса, удаляясь от деревни все дальше. Ичиго оглядывался, надеясь увидеть Сейрейтей или хотя бы белую башню, но из-за деревьев не мог ничего разглядеть.
Если еще было что разглядывать. Последним, что Ичиго услышал перед тем, как тюрьма Кирге завертелась и отшвырнула его на окраины Уэко Мундо, были слова Акона о нападении квинси на Общество Душ и о том, что Ренджи и Рукия в порядке. С тех пор прошло уже много времени, все могло поменяться. Куукаку не выглядела взволнованной или убитой горем, но вряд ли из этого стоило делать однозначные выводы.
— Куукаку…
— Уничтожена почти половина личного состава Готея, включая главнокомандующего. Часть офицеров и рядовых в тяжелом состоянии, но угрозы для их жизней уже нет. Некоторые… — Куукаку запнулась, но снова решительно зашагала вперед, не оборачиваясь. — Некоторые капитаны пропали без вести.
— Мы идем в Сейрейтей? — хмуро спросил Ичиго.
— Нет, тебе туда сейчас нельзя. Я веду вас в свое секретное убежище, там уже ждут.
Секретное убежище медленно выплывало из-за деревьев. Сначала показалась одна гигантская рука, потом другая, а за ними две статуи, подозрительно напоминающие Гандзю. Они держали натянутый плакат с какой-то надписью. Ичиго присмотрелся, и действительно — «Секретное убежище Куукаку».
— Это ты называешь «секретным убежищем»? — презрительно спросил Гриммджо, успев первым.
— Как ты смеешь возмущаться вместо того, чтобы поблагодарить меня за гостеприимство?! — разъярилась Куукаку и отвесила звонкий подзатыльник, но почему-то не Гриммджо, а Ичиго.
— Меня-то за что?! — возмутился тот. Только ведь успел порадоваться, что теперь все шишки будут доставаться не ему.
— А нечего домой всякую гадость таскать!
Судя по взглядам, которыми обменивались Куукаку и Гриммджо, счастливое знакомство грозило обернуться очередным взрывом. Но всеобщее внимание привлек звук разъезжающихся седзи и стук гэта.
— Куросаки-сан, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Ты подрос? — приветственно махая рукой с зажатой в ней куриной ножкой, Урахара обводил взглядом присутствующих.
Гриммджо подобрался, его реяцу сгустилась и стала похожей на сжатую пружину. Урахара помолчал, пристально разглядывая его, но потом улыбнулся своей фирменной улыбкой идиота.
— Я только что придумал, как значительно ускорить мой гениальный план! — заявил он радостно. — Проходите, гости дорогие.
Ичиго был готов посочувствовать Гриммджо, если бы не привычное уже ощущение в районе затылка, что все это грозит неприятностями им обоим.
***
Исида был бабочкой. Той самой бабочкой, которая села ему на нос в палатах Четвертого отряда, где он отходил от боя с Маюри, под завязку накачанный лекарствами и связанный, но неприлично, просто до безумия счастливый. Живой.
Потом он стал тучкой. Большой тучкой, полной снега и голубых молний, которая медленно проплывала над мирами, игриво разбрасывая искры и снежинки, млея от собственной нелогичности.
Повинуясь внезапному порыву, он ударил молнией в громоотвод и превратился в дворец. Нет, скорее он смог почувствовать весь дворец целиком.
Побежал током через защитные ограждения, растянутые по периметру, потек по венам пленных капитанов, заставляя их сердца сонно биться. Увидел коридоры и свою комнату через камеры слежения, полыхнул голубым пламенем в камине Хашвальта, отразился в заколках Орихиме, которая проходила мимо лампочки.
Прошел по толстой трубе, торчащей из груди Айзена, и поздоровался с Хогиоку, тут же мигнул неровной линией в приборах.
Побыл стрелой, выпущенной из лука во время тренировки, поплескался в заряженных бочках-минах и вздремнул на секунду в огромной круглой бомбе, которая покоилась за стенкой.
— Напряжение скачет. Мы так ему мозг сожжем, вытаскивай, — пробился сквозь туман в мыслях хриплый голос.
Автор: Пэмдар
Бета: Rudaxena
Иллюстратор: Rudaxena
Пейринг/Персонажи: Исида/Орихиме, Ичиго, Гриммджо и другие
Тип: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, экшн
Размер: миди (20 тыс.слов)
Саммари: Нулевой отряд не пришел, забаррикадировавшись в Измерении Короля, и Готей оказался практически разбит. После драки с Кирге Ичиго просыпается далеко от места сражения, где-то среди песков Уэко Мундо. Он возвращается, чтобы найти своих друзей, но находит сбежавшего из плена Гриммджо. В это же время примкнувший к Ванденрейху Исида Урюу неожиданно для себя встречает в Ледяном Дворце Орихиме. Ичиго и Исида попытаются остановить Ванденрейх, каждый своими методами
Примечания: фик написан на Bleach Big Bang 2013
Предупреждения: AU
Ссылка на скачивание (без иллюстраций, doc): sendspace || mediafire
Ссылка на скачивание иллюстраций: sendspace || mediafire
Глава 1
Уэко Мундо сейчас напоминало компьютерную игру. Ту ее часть, когда уже обшаришь весь этаж, каждый темный уголок, убив всех монстров и собрав все артефакты. И только потом, уверенный, что никто не ударит в спину, спускаешься в единственный темный провал в полу, где тебя ждет новый, еще незнакомый уровень и более сильные враги.
Ичиго шел вперед, ориентируясь на белые стены вдалеке, предположительно принадлежавшие Лас Ночес, и удивлялся тому, что на него никто не нападает — странное и непривычное чувство, оно утомляло. Белые стены, казалось, не собирались приближаться, и оставалось надеяться, что это не мираж. При луне ведь не бывает миражей? Он вдруг вспомнил, что в играх чаще всего несся напрямую через все уровни, чтобы побыстрее встретиться с главным боссом.
Голубой цвет резанул глаза, и только потом Ичиго почувствовал слабую реяцу, которую с трудом удалось узнать. Сорвавшись с места, он побежал вперед.
Через мгновение Ичиго был готов поверить не только в миражи, но и в галлюцинации на почве лунного удара. За барханом оказался Гриммджо — он лежал на животе, вытянув руку, будто упал при ходьбе, а потом еще попытался ползти вперед. Ичиго повернул его на спину, тот пробормотал что-то невнятное. Живой.
— Гриммджо, придурок… — устало бросил Ичиго и уселся рядом на песок. Увидеть знакомое лицо посреди пустыни было приятно, пусть даже принадлежало оно бывшему врагу.
Только непонятно, что теперь с ним делать. Не тащить же на себе в логово квинси, они такого зрелища не достойны, но и здесь его оставить Ичиго не мог. Гриммджо заворочался и, не приходя в сознание, провел ладонью по щеке, стряхивая прилипший к ней песок.
В лунном свете что-то блеснуло. Размышляя, с каких пор арранкары стали носить часы, Ичиго взял Гриммджо за руку, чуть выше запястья, и приподнял.
На цепочке, привязанной к руке Гриммджо, болтался серебряный крестик.
***
Граммофон крутил пластинку, и по залу разливалась классическая музыка. Исида готов был поставить свой крест квинси, что граммофон этот настоящий, как и свисающие с потолка сосульки, от которых было холодно даже в мундире из плотной ткани. По приказу Яхве наверняка организовали бы живой оркестр, если бы не загнали всех музыкантов в армию, считая военное искусство приоритетнее любого другого. По залу кружились в вальсе несколько пар — и мужчины, и женщины были в парадной форме. Квинси отдыхали.
— Считаешь, что не время праздновать? — спросил Яхве. Не почувствовавший его приближения Исида вздрогнул и крепче сжал бокал с шампанским, из которого за весь вечер не сделал ни глотка.
— Это кажется мне странным. Война ведь только началась, — честно ответил Исида.
Он вообще старался как можно чаще говорить честно. В его ситуации это был единственный выход.
Яхве прищурился, довольный ответом, почти улыбнулся. Исида понадеялся, что он уйдет и займет свое место на троне, но Яхве остался и тоже стал наблюдать за танцующей толпой.
— Эта война идет столько, сколько они себя помнят, — сказал он спустя минуту. — Дольше, чем жизнь каждого из них. Они не видели ничего другого, поэтому заслужили право на отдых.
Исида молчал — еще один способ не сказать глупость. Пусть лучше его считают не понимающим сути вещей мрачным подростком, который пытается играть в таинственность. Он смотрел, как Эс Нодт висла на невозмутимом Хашвальте, будто гигантская паучиха, и хищно улыбалась одними глазами.
— Ты привыкнешь, — продолжал Яхве, ничуть не смущаясь неразговорчивостью своего собеседника. — Но я понимаю, что тебе тяжело.
В какую-то секунду Исида готов был поклясться, что Яхве над ним издевается, даже не особо стараясь маскировать это вежливостью. Но тот продолжал внимательно наблюдать за танцующими, будто что-то высматривая. И довольно улыбнулся, когда, наконец, заметил то, что искал.
— Поэтому я решил сделать тебе подарок.
Исида проследил за направлением его взгляда. Потом медленно и очень аккуратно поставил бокал на стол, стараясь не делать резких движений. Он каждой клеточкой тела чувствовал, что Яхве с любопытством наблюдает за ним.
Орихиме пробивалась сквозь толпу танцующих, то и дело с кем-то сталкиваясь и извиняясь. В отличие от облаченных в форму окружающих она была в легком белом платье, а ее волосы были подвязаны голубой лентой. Наверное, так выглядели бы женщины с агитационных плакатов квинси, которые ждут их с войны домой, если бы у квинси был дом и агитационные плакаты.
На ней не должно быть этого платья. Ее вообще здесь не должно быть.
Пробившись наконец сквозь толпу, Орихиме остановилась напротив него и радостно улыбнулась, будто они просто встретились на перемене. Исида замер. Политика честности и молчаливости вдруг отказалась его спасать.
— Я позволил твоей невесте присутствовать во дворце. Обычно я так не поступаю, но для тебя решил сделать исключение, — голос Яхве доносился как сквозь вату, зато Исида четко ощутил, что все взгляды в зале направлены на него. — Ты должен это ценить, — закончил Яхве веско, почти на грани угрозы.
Исида попытался выдавить из себя улыбку — получилось довольно жалко, и оставалось надеяться, что такая реакция сойдет за растерянность или волнение. Положение спасла Орихиме.
— Исида-кун! — она сделала шаг вперед и обняла Исиду, замешкавшись лишь на секунду, наверняка никто не заметил. Снова стало слышно музыку, многие пары вернулись к танцам.
Осторожно обнимая Орихиме за талию, Исида отрешенно думал о том, что раньше они никогда даже за руки не держались.
***
Через пару минут блужданий по кругу Ичиго решил, что ему попалась на редкость скучная часть пустыни — рядом не было ни скал, ни деревьев, ни осколков былых цивилизаций вроде пирамид или летающих тарелок. Наконец он нашел большой камень, который язык не поворачивался назвать скалой, потому что он едва доходил Ичиго до плеча, и оттащил под него Гриммджо. Довольно бессмысленное действие, когда нет ни врагов, ни солнца, но очень уж хотелось что-нибудь сделать.
Осмотрев Гриммджо внимательнее, Ичиго обнаружил несколько царапин на его руках и груди, а также старый, заживший шрам на шее, но не нашел ничего такого, что угрожало бы жизни арранкара сейчас. Одежда на Гриммджо была другая — белая, как и раньше, но как будто более теплая и плотная. То, что Ичиго сначала принял за жилетку, оказалось курткой, у которой варварски оторвали рукава и пуговицы.
По всему выходило, что скорая смерть Гриммджо не грозила, если только его не укусила какая-нибудь местная ядовитая тварь. Ичиго сел, опершись на камень спиной, и стал смотреть на стены Лас Ночес. В прошлый раз хорошо было видно купол, но все равно они долго добирались до места даже на Бавабаве. Как же далеко его Кирге запустил?
Ичиго поймал себя на том, что набирал песок в кулак и медленно высыпал сквозь пальцы. Вдруг вспомнилось, как он почти так же сидел в Обществе Душ и ждал, пока очнется измазанный лечебной мазью Иккаку, а впереди был белый и враждебно настроенный город мертвых.
Потом был Дордони и исцеляющие слюни Нелл. Сейчас рядом с Ичиго снова лежал раненый недовраг, но, как назло, не было при себе даже анальгина. Жаль, не удастся послушать еще одну лекцию про «нельзя лечить своих врагов».
Воображение мигом подкинуло вид Гриммджо в очках, стоящего у доски и читающего занудную лекцию. Ичиго усмехнулся и тут же почувствовал на себе внимательный взгляд.
— Смешно, Куросаки? — спросил Гриммджо сипло, но на лице у него не осталось ни следа сна. — Ты какого хрена здесь делаешь?
— Я у тебя то же самое хотел спросить, — ответил Ичиго, приподнимая бровь.
Гриммджо глянул в ответ, нахмурившись, а потом вдруг хрипло рассмеялся.
— Это Уэко Мундо, придурок, я здесь живу! — он резко обвел рукой вокруг.
— Живешь, ага, бегаешь по утрам, а по воскресеньям ходишь в местную церковь, — Ичиго выразительно покосился на серебряный крестик.
Реяцу Гриммджо всколыхнулась, и Ичиго явственно почувствовал в ней новые нотки. Быстро поднявшись, Гриммджо вытащил из кармана длинную белую тряпку, обмотал вокруг запястья, скрывая цепочку, и завязал на узел, держа один конец зубами. Ичиго успел заметить, что цепочка очень короткая, обхватывающая запястье почти вплотную, но никакой застежки или крючка на ней не было, будто ее вместе с крестиком спаяли в кольцо прямо на руке. Снять такую, не разорвав, вряд ли получится.
— Не твое дело, — выплюнул Гриммджо и чуть пошатнулся. Ичиго наблюдал за ним, хмурясь, но тот не рвался говорить что-то еще.
Тогда Ичиго встал, опираясь о камень, подхватил Зангецу и снова пошел в сторону Лас Ночес.
Его окликнули через пару шагов.
— Эй, Куросаки! Куда собрался? — Гриммджо нагнал его и схватил за предплечье. Ичиго вывернулся, почти не почувствовав сопротивления, и снова зашагал вперед.
— Ты не похож на того, кому нужна моя помощь, а меня ждут друзья, — пояснил он.
При мысли о друзьях невольно сжались кулаки. С Чадом и Иноуе остался Урахара, и это обнадеживало, но у Кирге хватило сил, чтобы запустить Ичиго на задворки Уэко Мундо. Кто знает, на что еще он был способен.
— Слышал что-нибудь про Кирге Опье? — без особой надежды спросил Ичиго, когда понял, что Гриммджо идет рядом с таким видом, будто просто решил прогуляться в одном с ним направлении.
— Слышал, — Гриммджо весело оскалился. — Я его убил.
Ичиго споткнулся о бархан, хотя до этого не испытывал никаких сложностей при прогулке по песку.
— Ты видел кого-нибудь? Чада, Иноуе? Урахару? — спросил он у Гриммджо, останавливаясь.
— Я уже давно не видел никого, кроме хреновых квинси.
— А как давно ты его убил? — в мыслях у Ичиго заворочались нехорошие подозрения.
— Две недели, месяц… Я не знаю, Куросаки, здесь сложно уследить за временем.
Пусть прогулка по пустыне и казалась бесконечной, но Ичиго точно не мог прошагать столько времени. Он попытался вспомнить детали боя с Кирге — вот квинси несет что-то про тюрьму, вот заточает его в гигантский «мандарин», вот «мандарин» начинает вращаться и летит за горизонт, будто его отбили теннисной ракеткой. Потом Ичиго очнулся в воронке из песка, испытывая самую сильную в жизни тошноту со времен похода в парк аттракционов в честь десятилетия Тацки.
Сколько же он летел?
— О чем задумался? — спросил Гриммджо с подозрением. Ичиго даже почти решил, что с волнением, но быстро вспомнил, с кем имеет дело.
— Ни о чем, — мотнув головой, Ичиго снова зашагал вперед. В конце концов, даже если он пропал на год, это ничего не меняло. Разве что он пропустил пару дней рождения. Пару-тройку.
Через несколько метров он услышал за спиной ругательства и быстрые шаги.
***
Открыв дверь в свою комнату, Исида с трудом подавил рефлекторное желание ее быстро закрыть, как если бы по ошибке заглянул в женскую раздевалку. На его кровати сидела Орихиме, сложив руки на коленях, будто не знала, куда их еще можно деть. Надетая на нее скромная белая сорочка, расшитая голубыми крестиками, добавляла происходящему абсурдности.
У крестика на предплечье был неровный стежок, и эта мелочь вдруг стала раздражать до зубного скрежета и головной боли. Исида попытался сосредоточить взгляд на нем, а мысли — на этих ощущениях и подошел ближе. Орихиме робко улыбнулась.
Несмотря на тягу к анахронизмам вроде граммофона, новыми технологиями квинси совсем не брезговали. В его комнате могли быть жучки, даже камеры. Исида представил, как у мониторов столпилась половина офицерского состава Ванденрейха, чтобы понаблюдать за этой глупой сценой, и ему стало тошно.
— Я понимаю, что вы еще молоды, но тебе стоит подумать о свадьбе, — сказал ему Яхве часом ранее. — Свадьбы в военное время хорошо поднимают боевой дух.
— Мы как-то не обсуждали подробности… — глядя, как Бамбьетта утаскивает Орихиме из зала, чтобы «показать дворец», пробормотал Исида. Прозвучало очень честно, поэтому он решил продолжить в том же духе и вложил всю свою искренность в следующую фразу: — Но я рад, что она здесь. Благодарю вас, Ваше Величество.
Прислушавшись к себе, Исида понял, что часть его действительно была рада. Теперь Орихиме под его присмотром, и он постарается защитить ее по мере сил. К тому же Орихиме… это Орихиме.
Другая его часть корчилась в ужасе.
— Жаль, — Яхве взял со стола оставленный бокал с шампанским и снова сунул его Исиде в руки. Пришлось сделать глоток. — У этой девушки любопытные способности, мне было бы интересно взглянуть на ваших детей.
Наверное, это стоило считать одобрением его выбора. Выбора, который Исида не делал, о котором запрещал себе даже думать, не надеясь на взаимность со стороны Орихиме. Все, что между ними было, — это школа, кружок шитья и совместные приключения. И одна сцена в парке, произошедшая после всех событий с фуллбрингерами, которую лишь с большой натяжкой можно было считать неоднозначной или…
— Но ты прав, свадьба подождет, — голос Яхве щипцами вытащил Исиду из воспоминаний. — У меня на тебя другие планы.
На этот раз в словах Яхве совершенно не чувствовалось угрозы или издевки, только констатация факта. Теперь у него был рычаг давления намного более серьезный, чем клятвы в верности и совместные разговоры о ненависти к шинигами. Они оба это хорошо понимали, и тот факт, что официально Орихиме не была невестой Исиды, на самом деле ничего не менял.
— Как прикажете, — Исида скованно поклонился.
В тот вечер ему даже удалось немного потанцевать с Орихиме. Пришлось, если точнее, когда Бамбьетта практически насильно толкнула их в объятия друг друга. Исида пытался вести, но одеревеневшие ноги плохо слушались, а постоянно наступавшая на них Орихиме ничуть не улучшала ситуацию. Со стороны, должно быть, они представляли собой очень плачевное зрелище.
Так, топчась под музыку, у них получилось немного поговорить.
— Иноуе-с… — Исида одернул себя, решив, что правдоподобнее будет называть свою «невесту» по имени: — Орихиме, ты…
— Ты пропал, и я пошла к твоему отцу, чтобы спросить про тебя, — шептала Орихиме и отчаянно краснела. — А там была Бамбьетта, ну и… Я сказала, что я твоя невеста!
Значит, отец. Любопытно.
Квинси не ставили никаких ультиматумов Исиде, они просто предложили присоединиться и даже дали время подумать. Он успел сходить к отцу — возможно, не лучший выбор советчика, но больше идти было не к кому.
Отец в свойственной ему манере заявил, что дела квинси его не касаются, а Урюу волен гробить свою жизнь так, как ему заблагорассудится. Но потом он повернулся к окну и сказал тихо, будто обращаясь к самому себе:
— По моим подсчетам до полного пробуждения еще есть время. Можешь проследить за ними, раз тебе так хочется, но вряд ли они сейчас предпримут что-то серьезное. Если что, я найду способ с тобой связаться или вытащить тебя.
После этого Исида согласился на предложение. И практически сразу после его переезда во дворец Ванденрейх напал на Общество Душ.
Может быть, Орихиме прислал отец, а может быть, она действительно случайно сказала, что… Нет, нужно быть честным с собой, вряд ли мысль про невесту вообще пришла бы ей в голову.
Исида не мог гарантировать, что их не подслушивают даже в танце, и не знал, как дать понять это Орихиме. Но, перебрав в уме ее слова, он понял, что она не сказала ничего противоречащего легенде, и немного успокоился. Больше во время бала они почти не разговаривали.
А сейчас Орихиме сидела на кровати и смотрела снизу вверх, неловко теребя край одеяла, лежащий на ее коленях. Не решившись много говорить в танце, она могла начать расспросы или рассказы в обманчивой безопасности спальни. Исида начал тихо паниковать.
Они смотрели друг на друга и молчали неприлично долго. Ситуация казалась глупой, как из плохого дамского романа. Исида не знал, что его раздражает больше — кривой крестик или мысли, что по ту сторону мониторов кто-то прямо сейчас смеется, делает ставки на его реакцию или надеется увидеть горячую сцену.
Резанувшая сознание мысль заставила забыть даже о кривом крестике. Как быть, если Орихиме думала, что Исиду тут держат в качестве пленника, и поэтому ринулась его спасать? И что она думает сейчас, увидев его распивающим шампанское с Яхве? А что сам Исида об этом думает?
Во время танца он заметил, что на прицепленных к голубой ленте заколках Орихиме не хватает одного лепестка. Возможно, ей пришлось сражаться, и Цубаки снова разрушили. Значит, она без оружия пошла с незнакомыми квинси, которые почти уничтожили Готей, только чтобы… что?
Да, она имела полное право потребовать объяснений, и Исида не был уверен, что сможет ее остановить.
— Я так устала… Давай спать, Исида-кун, — улыбнувшись, Орихиме шмыгнула под одеяло и отодвинулась к стене.
Настроившийся на расспросы или вести от отца Исида растерянно моргнул. Потом, словно во сне, прошел к шкафу и переоделся в майку и пижамные штаны, стараясь стоять так, чтобы из-за дверцы его не было видно. Сделав еще пару шагов, он положил очки на тумбочку, лег на самый край широкой, но не предназначенной для свободного размещения двух человек кровати и укрылся оставленным ему концом одеяла. Разумеется, выдать еще одно ему не посчитали нужным, а просить он не рискнул. Исида порадовался только тому, что безумно вымотался морально и физически, и никакое возбуждение, несмотря на двусмысленность ситуации, ему не грозило.
— Спокойной ночи, Исида-кун, — прошептала в темноте Орихиме. Только почувствовав тепло ее плеча, Исида вспомнил, как в этом дворце было холодно спать. — Я верю, что ты понимаешь, что делаешь.
От нахлынувшего чувства обреченности захотелось свернуться в клубочек, но Исида побоялся, что так Орихиме будет неудобно спать.
Глава 2
Ичиго присвистнул. Они дошли до Лас Ночес гораздо быстрее, чем он ожидал, и теперь стало понятно, почему. Дворец оказался несколько ниже, чем был.
Купол снесли полностью, почти все башни укоротили вдвое и переделали в вышки. Стены некоторых зданий превратились в забор, по периметру которого была протянута закрученная спиралью колючая проволока, с интервалами мерцающая голубоватым светом. По ту сторону забора возвышалась пара меносов, на их носах болтались привязанные такими же голубоватыми веревками плиты.
— Какого хрена здесь происходит? — спросил Ичиго, наклоняясь и прячась за барханом, чтобы не попасться на глаза идущему вдоль забора патрулю из нескольких человек.
— Квинси строят тюрьму, — Гриммджо мрачно усмехнулся, не отрывая от патруля внимательного взгляда. — Идеальное выбрали место.
Ичиго вспомнил пленных арранкаров, которых конвоировал Кирге, потом прикинул размеры Лас Ночес. По всему выходило, что в такой тюрьме можно было заточить целую армию.
Или то, что останется от двух армий — арранкаров и шинигами.
— Там могут быть мои друзья, — Ичиго крепче сжал рукоять Зангецу, потом покосился на Гриммджо. Неизвестно, зачем он пошел следом и что вообще от него ожидать.
— Тебе повезло, Куросаки, — сказал Гриммджо, заметив его взгляд. — Мне срочно нужно там кое-кого убить, а тобой я займусь потом.
Наверное, с натяжкой это можно было считать предложением помощи, хотя совсем недавно Ичиго был уверен, что помощь тут нужна Гриммджо. Но за время похода по пустыне тот, как ни странно, стал выглядеть намного лучше.
Про то, почему несколько ящериц рядом с Гриммджо превратились в голубую пыль, Ичиго решил не спрашивать. В тот момент он впервые пожалел, что рядом нет Исиды — вот кто наверняка бы все объяснил.
Или попал бы в гигантскую тюрьму квинси, куда, возможно, попали остальные его друзья.
— У меня есть план! — начал Ичиго воодушевленно. — Квинси в патруле строятся по парам. Я вырублю последних двух, притащу их сюда, и мы переоденемся в их одежду, а потом вместе с патрулем проникнем внутрь.
Гриммджо посмотрел на него, как на умалишенного, потом не выдержал и заржал, зажав рот ладонью.
— Тебя и после меня часто били по голове, да? — спросил он, отсмеявшись.
— Исида и Иноуе так делали, когда мы проникли в Сейрейтей, — веско ответил Ичиго в свое оправдание. — Переодевались, в смысле, а не били меня по голове.
— Плохой пример, — Гриммджо начал быстро разматывать тряпку на руке. — А теперь слушай мой план.
И, окончательно освободившись от повязки, ударил Ичиго в солнечное сплетение.
Ичиго согнулся — больше от неожиданности, чем от силы удара, — а Гриммджо ловко подхватил его и взвалил себе на плечо, придерживая одной рукой за ноги. В другую он взял Зангецу.
— Эй, какого хрена?!
— Будь готов, — бросил Гриммджо и, не скрываясь, пошел в сторону ворот.
— Ты мог бы просто попросить… — обреченно пробормотал Ичиго и расслабился, повиснув на плече безжизненным кулем. Он был уверен, что Гриммджо ухмыляется.
Оказалось, висеть в таком положении не очень удобно — удавалось увидеть только немного песка, да к тому же болел живот от впивающегося в него плеча. Ичиго пожалел, что отмел план нести в таком положении Гриммджо, когда тот был без сознания. У него хотя бы в животе была дыра.
И все же, несмотря на малый обзор, Ичиго очень ясно почувствовал, как в их сторону направили несколько луков.
— Стоять! — крикнул один из квинси. Гриммджо сделал еще пару шагов, скорее всего из вредности, и остановился.
— Посмотрите, кто вернулся! Гриммджо, ты ли это? Соскучился по нам? — елейно спросил другой.
— У меня подарок для Ульриха, — выплюнул Гриммджо сухо. — Посмотрим, как ты поскучаешь, когда он сделает меня начальником охраны.
Настроение в рядах квинси резко изменилось, они стали о чем-то тихо переговариваться. Один из них подошел и задрал Ичиго голову.
Ичиго размышлял, стоит ли ему закрыть глаза, или лучше гневно взирать на квинси из-под челки, но когда его резко дернули за волосы, он на автомате прищурился. Квинси вгляделся в его лицо и довольно улыбнулся. Неудивительно — после боя с Кирге ко лбу намертво присохла запекшаяся кровь, губа лопнула, а по скуле наверняка расплылся синяк. Да, такой вид вполне мог остаться и после сражения с Гриммджо.
Но они же не поведутся на этот бред? План с укорачиванием меноса и то был более продуманным.
— Куросаки Ичиго, какая встреча, — противно протянул квинси, держащий за волосы Ичиго, который уже начал уставать от неудобного положения и от того, что его узнает каждая собака.
Гриммджо резко шагнул в сторону, одновременно отталкивая руку квинси, и Ичиго снова повис головой вниз. Квинси хмыкнул. С таким голосом ему бы стоило озвучивать злодеев — из тех, что умирают на первых пяти минутах любого аниме.
— Что же, пойдем, — сказал квинси и зашагал вперед, не оборачиваясь. Он рискнул повернуться к Гриммджо спиной, и Ичиго счел бы его смелым, если бы не чувствовал, что несколько голубых луков все еще направлены в их сторону. Дело было не только в реяцу — это странное ощущение, будто в голову ввинчивают гвоздь, всегда возникало у него от оружия дальнего действия. С мечами иметь дело все же проще.
Судя по всему, Гриммджо пронес его сквозь ворота. Внутри Лас Ночес звуки стройки стали громче, из-за них с трудом удавалось расслышать резкие команды вроде «поднимай выше» или «копай глубже». Ичиго пожалел, что не может нормально разглядеть то, во что превратили дворец Айзена. Точнее, дворец Баррагана. У злодеев одинаковые пунктики в программе по захвату мира? Перестроить Лас Ночес, докопаться до Куросаки Ичиго… Лучше бы деревья сажали.
В помещение их не повели. Гриммджо остановился на песке, рядом с каким-то квинси, духовная сила которого по ощущениям на порядок превосходила уровень их конвоиров. Хотя кто их разберет, этих квинси, тот же Исида всегда профессионально маскировал реяцу.
— Честно говоря, не ожидал тебя снова увидеть, Гриммджо, — в голосе этого квинси слышалась усмешка, а властные интонации неуловимо напоминали Кирге. — Но раз ты здесь, да еще с «особым потенциалом», я готов обсудить некоторые…
Мир перевернулся, и Ичиго снова оказался на ногах, чудом устояв, а Гриммджо уже кинул ему Зангецу, другой рукой вцепившись в горло говорившему квинси и оборвав его на полуслове.
— Лови!
— Это и есть твой гениальный план?! — крикнул Ичиго, когда отбил Гецугой первую волну стрел.
Не обращая на него внимания, Гриммджо до хруста сжал шею преемника Кирге. Глаза квинси закатились, а фуражка сбилась на затылок, но каким-то неведомым образом не сваливалась. Через секунду он кулем осел на землю, а Гриммджо опустил руку. Ногти у него светились голубым.
Ичиго пришлось отпрыгнуть в сторону от очередного выстрела, взметнувшего песок у его ног, и побежать вдоль недостроенной каменной стены. Квинси окончательно пришли в себя и атаковали всеми силами. Их было не так уж и много — точно не больше, чем бойцов Одиннадцатого отряда, которые гонялись за ним по Сейрейтею, — но из-за их стрел буквально не было видно луны — нелепое преувеличение из старых баллад, в которые Ичиго никогда не верил, вдруг стало явью. Квинси стреляли с башен, с недостроенных зданий, даже с меносов, к мордам которых были прикреплены странные белые кабины, но близко не подходили. Один из пленных арранкаров выронил лопату и упал, пораженный стрелой, остальные резво попрыгали за обломки.
Отшвыривая подбиравшихся слишком близко квинси, Ичиго краем глаза наблюдал за Гриммджо. Тот перемещался от врага к врагу, вырубая их ударами кулака или вцепляясь в горло. Даже издалека было заметно, что со времени их последней встречи он стал двигаться намного быстрее. И уж точно раньше кисти его рук не светились голубым, будто горящие боксерские перчатки.
Зато он не пытался выстрелить Ичиго в спину, что в связи со всеми последними событиями очень радовало и прямо-таки внушало веру в лучшее.
Случайная стрела проделала дырку в хакама и оцарапала ногу, другая порвала рукав. Квинси больше не попадались под меч, попрятавшись за укрытиями, а дождь из стрел только усилился. Заскользив по песку, Ичиго закатился за стену одного из зданий у забора и оперся на нее спиной, переводя дух.
Гриммджо свалился с крыши и приземлился рядом с Ичиго буквально через секунду, заставив того нервно дернуться.
— Как в старые добрые времена, а, Куросаки? — Гриммджо явно получал удовольствие от происходящего. Он провел ладонью по волосам, не замечая стекающей с пальцев крови. — Ты, я, Лас Ночес!
— Куча придурков, которые хотят меня убить? — Ичиго напряженно вслушивался, но больше не мог уловить свист стрел, и вряд ли это был хороший знак. Почувствовать реяцу друзей тоже не удавалось. — Не думал, что спрошу это, но нет ли у тебя в запасе еще каких-нибудь безумных планов?
— Когда ты успел стать таким нудным?
— Когда ты успел стать таким квинси?
Веселье Гриммджо как ветром сдуло, он зло глянул на Ичиго, который уже пожалел, что ляпнул глупость в не самое подходящее время. Но обдумать мысль помешал раздавшийся свист.
Теперь это были не стрелы. В двух шагах от Ичиго в песок воткнулась какая-то черная палка с фонарем на верхушке, который тут же замигал голубым и запищал почти как полицейская сирена.
— Беги! — заорал Гриммджо, отпрыгивая в сторону. Ичиго отзеркалил его движение на одних рефлексах, но не подумал о том, чтобы закрыть глаза. Зря — фонарь ярко вспыхнул, практически лишая способности видеть.
Ичиго побежал, передвигаясь почти вслепую и ориентируясь только на реяцу. Он увернулся еще от двух снарядов, палки воткнулись в песок позади него. Третья приземлилась на два шага перед ним, заставив затормозить, и знакомо замигала. Ичиго резво отвернулся, чтобы его снова не ослепило, но вспышки не было. Вместо этого тело пронзила боль.
Казалось, будто каждую его часть пропустили через мясорубку, а потом обработали электрическим током. Ичиго попытался сделать еще пару шагов, но не выдержал и упал на колени. Сквозь пелену в глазах удалось разглядеть, что из фонарей выходили по два лазерных луча и соединялись с другими фонарями, создавая треугольник, в центре которого, как рыбка в сети, он и барахтался.
Квинси приближались, пусть пока медленно и осторожно. Ичиго попытался вытянуть Зангецу и сбить им один из фонарей, но виски пронзила настолько сильная боль, что пришлось зажмуриться и опереться локтями о песок. Он порадовался, что давно ничего не ел, потому что желудок просился наружу, однако больше радоваться было нечему. Где-то совсем рядом хрипел Гриммджо.
Исида, наверное, будет смеяться неделю, когда ему скажут, что Куросаки Ичиго потерпел поражение от квинси. Одна эта мысль заставляла сантиметр за сантиметром ползти к фонарю и вытягивать руку, но далеко, слишком далеко…
По земле прошла дрожь, и песок начал оседать, будто проваливаясь в трещину, стрелой пронзившую расстояние от забора до ближайшей вышки. Случайно или нет, но в траекторию трещины попал один из фонарей, накренился и, моргнув пару раз на прощание, жалобно погас. Сеть исчезла, и Ичиго почувствовал, что снова может нормально дышать.
Пару секунд ничего не происходило. Потом вышка, в которую уперлась подземная трещина, разлетелась на куски, будто от взрыва, а окрестности оглушил грозный и до боли знакомый вопль:
— Баааааааааааааава!
— Да ты гонишь… — пробормотал себе под нос Ичиго.
Когда пыльные облака немного рассеялись, взору окружающих предстал гигантский пустынный червь, с важным видом восседающий на обломках вышки. На голове у него можно было разглядеть две фигуры — тонкую и не очень.
— Пустынное Братство прибыло, чтобы покарать вас, жалкие узурпаторы! Но пасаран!
— У меня полный рот песка, янсу, я не могу отлепить его от языка!
Ичиго почти решил, что у него галлюцинации на почве болевого шока, но до слуха долетели знакомые и слишком реалистичные для глюка ругательства Гриммджо.
Удивлен был не только он. Квинси замерли в замешательстве на непростительно долгие несколько секунд, пока кто-то наконец не скомандовал «огонь». Они принялись стрелять, сосредоточив все внимание на Бавабаве, но тот высоко подпрыгнул, тут же скрылся в песке и стал сносить ближайшие здания.
Засмотревшись на трясущуюся землю, Ичиго не сразу заметил, что в небе над Лас Ночес открылась гарганта. Она с противным скрежетом разрослась до огромных размеров, и оттуда вывалились черная тварь, по сравнению с которой Бавабава казался маленьким щеночком.
Тварь напоминала гигантскую лягушку, только раздутую, злую и без головы. Казалось, стрелы вязли в ее брюхе, не принося особого вреда. Она протяжно завыла, и ей вторили все меносы, начав бесноваться и скидывать с себя квинси, как надоедливых насекомых.
Снова раздался вой, но на этот раз его издавала не тварь, а существо, сидящее на ее макушке. У Ичиго не получалось с такого расстояния разглядеть зеленые волосы, но он узнал реяцу.
— Да ты гонишь! — выкрикнул он, чувствуя, что начинает повторяться. — Нелл!
Словно повинуясь приказу, тварь протянула лапу к самому длинному бараку и проделала в его стене внушительную дыру. Ичиго готов был поклясться, что вместо ногтей у твари были маски меносов.
То, что произошло дальше, одновременно напоминало сцену с дикими животными из «Джуманджи» и разворошенный улей. Арранкары выпрыгивали из дыры в бараке, на лету отращивая клыки, когти и крылья, будто до этого только и делали, что сидели у стены и ждали подходящего момента. Возможно, так оно и было — с той секунды, как Гриммджо вернулся.
Многие из них попадали от стрел, не успев реализовать атаку, но их тут же сменили другие. Они вцеплялись в квинси с такой яростью, будто хотели за минуту разорвать их на мелкие тряпочки. Те, кому с эволюцией повезло меньше, хватали лопаты.
— Так и собираешься лежать? — спросил неожиданно оказавшийся рядом Гриммджо, который стоял и смотрел на разворачивающуюся баталию. Каменная пыль с песком, осевшая на лице и волосах, делала его похожим на статую, но во взгляде светился азарт боя и — совсем немного — холодное удовлетворение.
Лежать Ичиго точно больше не собирался. Он поднялся, опираясь на Зангецу, и ринулся в бой.
***
Проснувшись рано утром, Исида тут же прошлепал по холодному полу в душ, стараясь не оборачиваться. Ему выделили отдельную комнату со всеми удобствами — неслыханная роскошь, доступная лишь штернриттерам, хотя могли ведь поселить в казармы с обычными солдатами. Даже должны были. Невольно вспомнились «другие планы», о которых упоминал Яхве.
Исида понял, что становится параноиком. То есть, еще больше, чем обычно.
Выйдя из душа, он натянул оставленные на тумбочке очки и увидел, что Орихиме еще спит, развалившись по центру кровати и смешно раскинув руки и ноги. Ее волосы разметались по подушке, и Исида понял, что раньше даже не осознавал, насколько они длинные. Он прошмыгнул к шкафу и принялся тихо одеваться, стараясь ее не разбудить.
Когда на его кителе осталась не застегнутой всего одна пуговица, Орихиме сладко потянулась и открыла глаза. Она посмотрела на Исиду, не отрывая головы от подушки, и улыбнулась смущенно, будто за что-то извинялась.
— Доброе утро, — выдавил из себя Исида, с трудом подавив иррациональное желание взять Орихиме за руку и отвести домой. — Как… эээ… спалось?
— Спасибо, я… нормально, — с запинкой ответила она, отчего-то раскрасневшись. — А ты?
— Тоже.
Вот и поговорили.
— Как там все? — осторожно спросил Исида, только чтобы заполнить паузу, и приземлился на край стула. Орихиме оживилась, села на кровати и принялась воодушевленно рассказывать.
Тацки заняла второе место в каких-то местных соревнованиях, отчего очень расстроилась. Кейго подобрал бездомную кошку, за что сестра его чуть не убила, и теперь кошка живет у Мидзуиро, а кормит ее все равно Кейго. Чад замещает Урахару в магазинчике. В школе все думают, что Исида заболел, и очень беспокоятся. Что-то еще, милое и бессмысленное.
Ни слова про Ичиго, даже мельком, будто его вовсе никогда не существовало. Исида заподозрил бы манипуляции с памятью, если бы не видел в глазах Орихиме немую мольбу. Наверное, он сам так на нее вечером смотрел, когда опасался, что она сболтнет лишнего.
Чем бы Орихиме ни руководствовалась, она прекрасно понимала, когда можно было говорить, а когда стоило промолчать. И раз она не хочет никаких вопросов, то Исида их не задаст. Это то немногое, что он мог ей предложить. В конце концов, у него осталась только чертова гордость квинси, которая и завела его сюда, да странная иррациональная вера в Куросаки Ичиго — проблема была как раз в его вкусе.
— Я понимаю, — ответил Исида невпопад на одну из реплик, и Орихиме благодарно кивнула.
Разговор прервал вежливый, но настойчивый стук в дверь. Орихиме замолчала и натянула одеяло повыше, будто стараясь спрятаться. Исиде показалось, что в комнате резко похолодало, пусть он и осознавал, что это только причуды психики. Разозлившись на себя, он встал и уверенно пошел к двери.
— Исида-сан, Император приглашает вас к завтраку, — бесцветным тоном сказал посыльный солдат по ту сторону порога. Он был бледный, как стены во дворце, и такой же безликий, похожий на других рядовых, словно клон. — Еду вашей невесте привезут чуть позже.
Такого раньше не случалось, и Исида снова вспомнил о своих подозрениях по поводу «особых планов». Но вид не собирающегося уходить солдата вызывал мысли о том, что заставлять Яхве ждать не стоит в любом случае.
— Иди, — кивнула Орихиме, когда Исида обернулся, чтобы посмотреть на нее.
Солдат отвел его по прямым коридорам в кабинет Яхве. Исида там уже бывал, в первый свой день в ледяном дворце. Если бы не покрытые инеем стены и отсутствие камина, он бы даже решил, что комната уютна.
В первый визит Исида терпеливо и честно рассказывал про деда, про мысли, что остался один, про натянутые отношения с отцом и мать, которую почти не помнил. Яхве, казалось, все это было не особенно интересно, но его проницательные вопросы говорили об обратном. От них оставалось ощущение, что в твою душу запускают склизкие щупальца и тщательно там все изучают. После того разговора Исида подумал, что лучше бы пережил еще один бой с Маюри.
С тех пор в кабинете мало что изменилось, даже Яхве все так же восседал в массивном, напоминающем трон кресле, только теперь перед ним появился столик, накрытый на двоих. Палочек во дворце не водилось, и Исида понял, что уже начинает по ним скучать. Не только по ним, но об этом он старался думать поменьше.
Протянув руку, Яхве указал на стул рядом с собой. Сидя он еще больше напоминал злодея из детских сказок или сурового подземного короля, берегущего от чужих глаз свое богатство. Отогнав глупые мысли, Исида послушно сел и принялся ковыряться вилкой в тарелке. Во время еды ни один из них не проронил ни слова.
— Расскажи мне о техниках, которые ты освоил, — без предисловий приказал Яхве, когда с завтраком было покончено. Исида перечислил, удивляясь вопросу. Промелькнула мысль умолчать о некоторых, но он отмел ее — наверняка Яхве прекрасно мог определить уровень его силы и так. Дослушав, тот довольно кивнул:
— Как я и думал. Чистые техники квинси.
— Чистые техники? — с сомнением переспросил Исида. Раньше о такой формулировке он не слышал. — Я знаю то, чему меня учил дед.
— Твой дед был хорошим квинси. Но он обучал тебя только классическим приемам, которыми пользовались двести лет назад, — продолжал Яхве неторопливо, с каждым словом теряя сходство со сказочным злодеем. Сейчас он больше напоминал профессора-самодура из какого-нибудь университета. — Ты должен был заметить, что каждый из моих штернриттеров, помимо базовых, обладает еще и индивидуальными техниками. Кроме этого, они не стареют и могут существовать как в духовных, так и в материальных мирах без дополнительных приспособлений.
Исида осторожно кивнул. Разумеется, он заметил необычные способности штернриттеров, которые они демонстрировали на тренировках и о которых сами проболтались. Это было любопытно, ни о чем подобном ему дед не рассказывал. Исида даже поразмышлял о том, смог ли бы он сам со временем развить такие способности, но отбросил эту идею до лучших времен. Если они когда-нибудь настанут.
— Все это — результат двухсот лет эволюции, научного вмешательства в их кровь и последующих мутаций, а также злоупотребления техникой Склаверай. Это дало им уникальные способности, но, даже несмотря на идеальные родословные, отодвинуло от понятия чистого квинси слишком далеко. Поэтому, в некотором роде, ты можешь продолжать считать себя если не последним, то одним из последних чистокровных.
Замолчав, Яхве внимательно посмотрел на Исиду, наверняка ожидая увидеть реакцию, но тот никак не мог осмыслить его фразу. Он и так с трудом смог осознать, что уже не последний квинси и что помимо отца у него есть целая армия братьев и сестер.
— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать, — сказал Яхве, поднимаясь и возвышаясь грозной скалой над Исидой и всей комнатой.
В этот раз рядовой с ними не пошел. Яхве сам повел Исиду, не оборачиваясь, сначала по коридорам, а после вниз, по светящимся ступенькам, которые висели в воздухе без видимой помощи извне. Постепенно до Исиды дошло, что Яхве сам создавал их из духовных частиц.
Исида с любопытством оглядывался: раньше он не бывал в таинственных подвалах зимнего дворца, о которых среди рядовых бродило множество пошлых и жутких баек. Однако долгое время в кромешной тьме не получалось разглядеть ничего, кроме странной лестницы.
Спустившись, они оказались в начале длинного коридора, по левую и правую сторону которого были одинаковые белые двери. Исида невольно вспомнил больницу отца. Показалось, что даже лекарствами запахло.
Открыв ближайшую дверь, Яхве кивком головы предложил войти внутрь. В тусклом свете его едва заметная улыбка показалась широкой и хищной. Исида заглянул в комнату и замер, не переступив порог.
В центре комнаты, не подавая признаков жизни, лежал огромный капитан Комамура. Казалось, хрупкая кушетка под ним вот-вот проломится. Одеяла и подушки не было, и вместе с уже привычным холодом это вызывало неприятные ассоциации с моргом. Но капитана опутывали трубки, по которым текли голубые жидкости, а морду закрывала вытянутая кислородная маска — вряд ли квинси стали бы так упаковывать труп. Картину довершал монотонный писк приборов, но не это заставило Исиду оцепенеть.
Рядом с кушеткой стояли Бамбьетта и Орихиме.
— Смотри, как он умеет, — Бамбьетта почесала капитана за ухом, и тот фыркнул, не приходя в сознание. — Хороший песик!
Орихиме попыталась выдавить из себя робкую улыбку, но Исида видел, как между ее бровей залегла складка, а лицо побледнело. Будто не замечая этого, Бамбьетта увлеченно рассказывала ей, что с детства мечтала завести щеночка.
— Если убить владельца похищенного банкая, то после использовать банкай через медальон удастся лишь раз или два, а потом он иссякнет. Еще одна вещь, которую мы выяснили слишком поздно, — Яхве закрыл дверь, едва только Исида и Орихиме перебросились взглядами. — Поэтому мы решили, что надежнее держать владельцев у себя. В состоянии, не доставляющем хлопот, как видишь.
В два широких шага преодолев расстояние, разделяющее две комнаты, Яхве открыл противоположную дверь.
Обстановка в комнате до мелочей повторяла предыдущую, только теперь на кушетке оказался капитан Кучики. Бледное до синевы тело оплетали трубки с голубой жидкостью и пристегивающие к кушетке ремни, больше его ничего не закрывало. Исида понял, что капитан Комамура тоже лежал голым. Просто из-за его, кхм, излишней волосатости это не бросилось в глаза.
Капитан Кучики тоже был без сознания, но меньше всего это напоминало безмятежный сон. Лицо выглядело напряженным, капитан хмурился, и казалось, что он почти готов подняться и выразить свое недовольство, вот только никак не может вспомнить его причину.
Рядом с капитаном стояла Эс Нодт и, не отрывая от него неживого взгляда, медленно вела пальцем по его щеке. На секунду Исиде показалось, что за ее длинным ногтем тянется кровавая полоса.
Исида напомнил себе, что ненавидит шинигами, но ненавидеть двух этих конкретных капитанов отчего-то никак не получалось.
— Пойдем, — Яхве закрыл дверь и зашагал в конец коридора. — Это не все, что я хочу тебе показать.
Чистые больничные стены снова сменились непроглядной темнотой, и Исида предположил, что теперь они идут по большому ангару.
— Шинигами… Души с высоким уровнем духовной силы, не более, — Яхве говорил, казалось, сам с собой, но не слушать его не получалось. — Единственная их уникальность в способности отправлять пустых на перерождение. Они гордятся ей и считают своим призванием, но не хотят понимать, что движутся по замкнутому кругу.
Стук сапог Яхве эхом отдавался по всему подвалу, заполняя тишину во время пауз в монологе. Очень радовало, что на странной экскурсии от Исиды не требовалось восторженных комментариев. Он так и не смог понять, какой реакции от него ожидают, поэтому держался почтительно, но осторожно. Стараться особо не приходилось — с Яхве и не получалось по-другому.
Глаза привыкли к темноте, и Исида смог разглядеть фигуру, к которой они приближались. У стены на коленях стояла женщина-арранкар, руки ее цепями были подняты вверх и растянуты, а в правую ногу, покрытую костяной пластиной, воткнут штырь. Она свесила голову, но Исида чувствовал ее слабую реяцу и вместе с ней — отчаянную жажду мести.
В отличие от шинигами, которые в паутине трубок больше напоминали механические приборы вроде батареек, а не живых существ, эта женщина была в сознании, и… Черт возьми, это женщина. Пусть квинси не делали скидок на пол, Исида привык стараться быть джентльменом. А считать себя таковым очень сложно, когда перед тобой дама в цепях и ты никак не можешь ей помочь.
— Пустые в способности к эволюции продвинулись дальше шинигами, но они всегда останутся жалкими неудачниками, которые испугались проблем и променяли сердца на сомнительную защиту в виде масок. Перерождение им не поможет, они будут продолжать становиться пустыми снова и снова, а шинигами будут их очищать, боясь лишиться своего теплого места в мироздании.
Яхве повернулся к Исиде, и казалось, что его черные глаза видят душу насквозь, пробираясь в самые потаенные и стыдные ее уголки.
— Квинси — другое дело. Они созданы для эволюции. И когда я говорю «созданы», я именно это и имею в виду, — Яхве едва заметно улыбнулся. — Их стрелы могут уничтожать духовные сущности навсегда. Если истребить и пустых, и шинигами, то мировое равновесие, которым шинигами так любят прикрываться, от этого только выиграет.
Яхве на мгновение замолчал, будто задумавшись о чем-то. Слушая лекции про превосходство квинси, Исида отчего-то вспоминал свою первую встречу с Ичиго. Вот кто мастерски умел испортить любой торжественный и пафосный момент, предлагая, например, порубить меноса на кругляши.
И все же увиденные сегодня картины не давали предаваться увеселительным воспоминаниям, а голос Яхве будто проникал прямо в голову. Нащупав цепочку, Исида крепче сжал в руке свой крест. Так ему всегда становилось спокойнее.
— Квинси — раса, которой суждено положить конец господству шинигами и пустых. В этом их предназначение и судьба, — продолжал Яхве почти безразлично. Он уже некоторое время называл квинси «они», а не «мы». Для Исиды это не осталось незамеченным и отчего-то покоробило. — Но у них не хватит сил, чтобы занять освободившееся в мироздании место. Поэтому я решил создать высшую расу, которая воплотит в себе лучшие черты всех трех.
Взмахнув плащом, Яхве пошел дальше, сливаясь с тьмой. Бросив последний взгляд на плененную арранкаршу, Исида поспешил следом.
Новое помещение, в которое они попали еще через пару узких коридоров, было не меньше прежнего, но, в отличие от ангара с арранкаршей, здесь кипела жизнь. Пищали огромные приборы, между которыми шастали люди в белых халатах, мигали разноцветные лампочки и светились мониторы. Из-за всего этого неожиданного разнообразия Исида даже не сразу заметил стоящего на возвышении кресла и человека в нем, реяцу которого была знакома до боли.
Айзен сидел, склонив голову, к которой крепился металлический обруч, будто от старого электрического стула. Исида даже поискал взглядом ведерко с водой и губкой, но быстро подавил свой неуместный приступ черного юмора. Из груди Айзена выходила широкая и длинная труба, похожая на гигантскую фиолетовую кишку, и скрывалась за одним из приборов.
— Хогиоку ускорит процесс выполнения моего плана на несколько лет, — Яхве внимательно осматривал лабораторию, потом кивнул кому-то. — Поэтому мы и выступили против шинигами раньше запланированного.
От толпы в белых халатах отделился Хашвальт и подошел, поклонившись Яхве и холодно глянув на Исиду.
Хашвальт Исиду по непонятным причинам невзлюбил с первого взгляда, и Исида совершенно искренне отвечал ему взаимностью.
— У нас все готово, — доложил Хашвальт коротко.
— Чистый квинси — как чистый холст. Его кровь способна поглощать духовные частицы и видоизменяться в нужном нам направлении, — Яхве повернулся к Исиде. — Мы возьмем лучшее от арранкара и шинигами, а потом с помощью Хогиоку и твоей способности принимать духовные частицы привьем тебе. Перестав быть последним, ты станешь первым представителем новой расы.
Исида вспомнил трубки на капитанах и цепи на арранкарше, потом посмотрел на обмотанного черными бинтами Айзена. «Кишка» засветилась по всей длине голубым светом, но тут же погасла.
— Я согласен, — сказал Исида твердо, чувствуя, как все внутри сжимается в тугой ком. Его не спрашивали, но так создавалась хоть какая-то иллюзия свободного выбора. Яхве довольно кивнул.
Глава 3
— Ицугооо! Мы все так переживали, Нелл больше всех переживала! Мне кажется, или ты немного подрос?
Ичиго попытался что-то промычать в ответ и при этом не задохнуться — Нелл прижимала его лицом прямо к груди. За спиной раздался громкий смех Гриммджо.
Нелл отстранилась и посмотрела на Гриммджо через плечо Ичиго, ее лицо снова приобрело серьезное и настороженное выражение. Во взрослой форме эти перемены у нее всегда происходили мгновенно.
— Давно не виделись, Третья, — бросил Гриммджо безразлично. Нелл кивнула, заметно расслабившись.
Фрасьонши Халлибел, до этого принимавшие активное участие в нападении, сейчас вместе с другими арранкарами затаскивали выживших квинси в уцелевшие бараки. Ичиго чувствовал, что среди этих солдат не было никого, кто по силе мог бы сравниться с Кирге. Разве что тот Ульрих, которому Гриммджо свернул шею.
— Нелл, что с Урахарой и остальными? — спросил Ичиго, когда решил, что она достаточно напереглядывалась с Гриммджо.
— Не беспокойся, я немного перенервничала и повзрослела, поэтому совместными усилиями от Кирге удалось отбиться. Урахара отправил твоих друзей в Мир живых, с ними все в порядке, — Нелл улыбнулась тепло и немного грустно. Сейчас Ичиго казалось, что она по возрасту годится ему в матери.
Узнав, что друзья целы, Ичиго задышал свободнее, будто сбросил с груди сковывающие реяцу ленты.
— Если бы не твой панамчатый друг, нам бы никогда не взять эту Бастилию! — крикнул Пеше, выпрыгивая из-за обломка стены. Через пару мгновений за ним встал Дондочакка и попытался изобразить победную позу. Кажется.
— Это правда, — кивнула Нелл. — Урахара-сан начертил нам схему подземных установок. С помощью Бавабавы и Фуры мы смогли разрушить их и преодолеть силовое поле вокруг Лас Ночес. По нашему плану Апачи и остальные должны были отвлекать квинси, но у вас это получилось намного лучше!
Гриммджо фыркнул, запихав руки в карманы, а Ичиго огляделся вокруг. Было не совсем понятно, какие разрушения успели нанести Лас Ночес строители-арранкары, а какие — он сам, но пейзаж сейчас выглядел намного живее. В бараках зияли дыры, из парочки тонкой струйкой тянулся дым. Некоторые арранкары залезли на обломки и что-то матерно кричали в небо, остальные молча помогали фрасьоншам Халлибел. За забором паслась Фура, вокруг которой кружил Бавабава, кокетливо виляя хвостом.
— Мы собрали всех, кого смогли найти, — продолжала Нелл серьезно. — В пещерах к западу еще остались арранкары, которые не согласны терпеть на своей земле тюрьму чужаков. Они помогли нам избавиться от патрулей.
— Здесь была не только тюрьма, — вдруг подал голос Гриммджо и сплюнул в песок. — Заэль бы удавился, если бы увидел. Эти мудаки в его лаборатории из арранкаров клепали недоквинси, а потом промывали им мозги. Даже один ублюдок-штернриттер приезжал, плел что-то про великое счастье быть подстилкой Ванденрейха.
Нелл глянула на крест, который все еще болтался на торчащей из кармана руке Гриммджо, но благоразумно промолчала.
Схватив одного из раненых квинси за воротник, Апачи стала трясти его и что-то гневно кричать до тех пор, пока Мила Роза не положила руку ей на плечо.
— Что вы будете делать с ними? — Ичиго кивнул в сторону пленных. Нелл нахмурилась и сложила руки на груди.
— Запрем их в камеры, поглощающие реяцу. Квинси могут выдать ценную информацию… — она помолчала, задумчиво глядя на Ичиго. — Мила Роза думает, что их получится обменять на Халлибел. Мы не нашли ее здесь.
Ичиго открыл было рот, чтобы предложить помощь, но вовремя себя остановил. Халлибел он не знал, но общения с Апачи и компанией хватило, чтобы понять: если бы их предводительница была здесь, то ее бы уже нашли.
— Их у вас даже на мыло не получится обменять, — Гриммджо невесело оскалился. — Рядовые клоны.
Нелл посмотрела на Гриммджо, как показалось Ичиго, с осуждением. Но она опять ничего не сказала ни ему, ни фрасьоншам Халлибел, которые упорно продолжали ворошить обломки.
— Ой, чуть не забыла! — в голос Нелл вновь вернулись детские нотки, она немного отошла и стала деловито тыкать пальцами в воздух. — Урахара дал мне координаты, куда тебя послать, когда ты соизволишь появиться.
— Подожди, что?! В смысле… — Ичиго обвел рукой вокруг. — Разве вам не нужна моя помощь?
— Ты уже помог. Отвлек квинси, и мы смогли отвоевать дворец, — сказала Нелл. Повинуясь ее манипуляциям, в воздухе с противным чавканьем открылась маленькая гарганта. — Дальше мы сами справимся.
Пеше и Дондочакка за ее спиной как раз лепили из смешанного со слюнями песка нечто среднее между снеговиком, памятником освобожденному арранкару и надгробием. Но, услышав последнюю фразу, они оторвались от своего важного занятия и согласно закивали.
— Да ну? — с сомнением переспросил Ичиго.
— Иди, — ласково сказала Нелл. — Тебя ждут в Обществе Душ. — И добавила с веселой улыбкой: — Все равно ближайшие несколько дней мы будем только убираться во дворце.
Она упорно называла дворцом даже то немногое, что осталось от Лас Ночес, и Ичиго не решился спорить. Он оглянулся, окинул беглым взглядом арранкаров — некоторые ему даже помахали — и прыгнул в гарганту.
Пространство между мирами встретило уже привычной темнотой. Ичиго бежал вперед, пытаясь повторить трюк Исиды и сделать из частиц доску для серфинга, пока никто не видит. Получалось не очень, иногда он оступался и падал в никуда, но потом подпрыгивал и пробовал снова, не переставая двигаться по направлению к выходу.
— Куросаки, ты какого хрена творишь?
Гриммджо шел по дороге из светящихся частиц, казалось, без всяких неудобств. Наверное, так мог любой арранкар, все-таки путешествие через гарганту — это их прерогатива.
Но вряд ли какой-то другой арранкар смог бы идти с таким видом, словно попал в одну с вами гарганту совершенно случайно и вообще спешит по своим, безусловно, куда более важным делам.
— Чего вылупился? Я же знаю, что где ты, там неприятности, а где неприятности, там штернриттеры, — пояснил Гриммджо в ответ на вопросительный взгляд Ичиго. — Я еще не со всеми поговорил по душам.
— Хочешь отомстить за то, что они привили тебе силы квинси? — напрямую спросил Ичиго. Он вспомнил, как впервые почувствовал в себе чужеродную реяцу пустого, как она отравляла кровь и мышцы, вызывая стыдное желание вырезать его из себя на живую вместе с частью мозга. Если бы не вайзарды, то он, наверное, свихнулся бы. Что, если эксперименты квинси похоже отражаются на арранкарах?
Но Гриммджо вдруг задорно усмехнулся.
— Сила — это сила, придурок. Она лишней не бывает, какая бы ни была, — с этими словами Гриммджо вытянул руку, в которой уже сформировалась рогатка из духовных частиц, и выстрелил голубым сгустком энергии куда-то в сторону. — Но они зря забыли поинтересоваться моим мнением. Даже Айзен, сволочь лживая, спрашивал, прежде чем сделать из нас арранкаров.
Ичиго подмывало спросить, почему тогда Гриммджо не использовал рогатку в бое за Лас Ночес, но в конце тоннеля уже виднелся свет, принимающий форму открытого беззубого рта.
Они вывались из гарганты на поляну, прямо на зеленую траву, которая показалась слишком яркой после бесцветного песка Уэко Мундо. Ичиго встал и отряхнулся, а потом огляделся вокруг. Сзади был густой лес, впереди виднелось несколько деревянных лачуг, но ни одной живой души рядом. Повернувшись к Гриммджо, Ичиго увидел, что тот тоже поднялся, и теперь, прищурившись, пялится на солнце.
В следующую секунду раздался взрыв.
Взрывной волной Ичиго отбросило в сторону, он кувыркнулся в воздухе и вытащил Зангецу, готовясь к нападению. Уши заложило, а глаза застилал белый дым — слишком густой, чтобы быть просто поднятой в воздух пылью. Ичиго ясно чувствовал, что кроме них с Гриммджо рядом есть кто-то еще.
— Кто так прыгает, а? Учишь вас, учишь… — раздался совсем близко женский голос, и его обладательница весело засмеялась.
Когда дым немного развеялся, взгляду Ичиго предстала Шиба Куукаку собственной персоной. Она, в отличие от знакомых шинигами, которые за полтора года успели поменять прически, наверное, всем Готеем, совсем не изменилась. Все так же смотрела задорно, положив руку на бедро.
— Очередная подружка, Куросаки? — хрипло спросил Гриммджо и, не удержавшись, закашлялся.
— Якшаешься с бывшими врагами, Ичиго? Ничуть не изменился, — усмехнулась Куукаку, с любопытством разглядывая Гриммджо.
Ичиго тоже решил поддержать традицию вместо приветствия задавать вопросы:
— Какого черта ты пыталась нас взорвать?!
Куукаку глянула по сторонам, будто только сейчас заметила воронку от взрыва.
— Урахара сказал, что рано или поздно ты появишься на этом месте. Но не караулить же тебя круглые сутки, у меня поважнее дела есть, — пояснила она. — Вот, поставила маленькую ловушечку, чтобы сразу услышать о твоем появлении.
Действительно, почему бы и нет. То, как Куукаку решала некоторые вопросы, не могло не поражать изящностью. Судя по довольному выражению лица, Гриммджо тоже оценил.
— Ладно, пошли, коли не шутите, — отвернувшись, бросила Куукаку через плечо. Ичиго хотел спросить, о чем они не шутят и что вообще она имела в виду, но передумал, вспомнив веселые деньки тренировок под ее руководством.
Они пошли вдоль леса, удаляясь от деревни все дальше. Ичиго оглядывался, надеясь увидеть Сейрейтей или хотя бы белую башню, но из-за деревьев не мог ничего разглядеть.
Если еще было что разглядывать. Последним, что Ичиго услышал перед тем, как тюрьма Кирге завертелась и отшвырнула его на окраины Уэко Мундо, были слова Акона о нападении квинси на Общество Душ и о том, что Ренджи и Рукия в порядке. С тех пор прошло уже много времени, все могло поменяться. Куукаку не выглядела взволнованной или убитой горем, но вряд ли из этого стоило делать однозначные выводы.
— Куукаку…
— Уничтожена почти половина личного состава Готея, включая главнокомандующего. Часть офицеров и рядовых в тяжелом состоянии, но угрозы для их жизней уже нет. Некоторые… — Куукаку запнулась, но снова решительно зашагала вперед, не оборачиваясь. — Некоторые капитаны пропали без вести.
— Мы идем в Сейрейтей? — хмуро спросил Ичиго.
— Нет, тебе туда сейчас нельзя. Я веду вас в свое секретное убежище, там уже ждут.
Секретное убежище медленно выплывало из-за деревьев. Сначала показалась одна гигантская рука, потом другая, а за ними две статуи, подозрительно напоминающие Гандзю. Они держали натянутый плакат с какой-то надписью. Ичиго присмотрелся, и действительно — «Секретное убежище Куукаку».
— Это ты называешь «секретным убежищем»? — презрительно спросил Гриммджо, успев первым.
— Как ты смеешь возмущаться вместо того, чтобы поблагодарить меня за гостеприимство?! — разъярилась Куукаку и отвесила звонкий подзатыльник, но почему-то не Гриммджо, а Ичиго.
— Меня-то за что?! — возмутился тот. Только ведь успел порадоваться, что теперь все шишки будут доставаться не ему.
— А нечего домой всякую гадость таскать!
Судя по взглядам, которыми обменивались Куукаку и Гриммджо, счастливое знакомство грозило обернуться очередным взрывом. Но всеобщее внимание привлек звук разъезжающихся седзи и стук гэта.
— Куросаки-сан, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Ты подрос? — приветственно махая рукой с зажатой в ней куриной ножкой, Урахара обводил взглядом присутствующих.
Гриммджо подобрался, его реяцу сгустилась и стала похожей на сжатую пружину. Урахара помолчал, пристально разглядывая его, но потом улыбнулся своей фирменной улыбкой идиота.
— Я только что придумал, как значительно ускорить мой гениальный план! — заявил он радостно. — Проходите, гости дорогие.
Ичиго был готов посочувствовать Гриммджо, если бы не привычное уже ощущение в районе затылка, что все это грозит неприятностями им обоим.
***
Исида был бабочкой. Той самой бабочкой, которая села ему на нос в палатах Четвертого отряда, где он отходил от боя с Маюри, под завязку накачанный лекарствами и связанный, но неприлично, просто до безумия счастливый. Живой.
Потом он стал тучкой. Большой тучкой, полной снега и голубых молний, которая медленно проплывала над мирами, игриво разбрасывая искры и снежинки, млея от собственной нелогичности.
Повинуясь внезапному порыву, он ударил молнией в громоотвод и превратился в дворец. Нет, скорее он смог почувствовать весь дворец целиком.
Побежал током через защитные ограждения, растянутые по периметру, потек по венам пленных капитанов, заставляя их сердца сонно биться. Увидел коридоры и свою комнату через камеры слежения, полыхнул голубым пламенем в камине Хашвальта, отразился в заколках Орихиме, которая проходила мимо лампочки.
Прошел по толстой трубе, торчащей из груди Айзена, и поздоровался с Хогиоку, тут же мигнул неровной линией в приборах.
Побыл стрелой, выпущенной из лука во время тренировки, поплескался в заряженных бочках-минах и вздремнул на секунду в огромной круглой бомбе, которая покоилась за стенкой.
— Напряжение скачет. Мы так ему мозг сожжем, вытаскивай, — пробился сквозь туман в мыслях хриплый голос.
@темы: текст, Яхве, Исида Урю, Юграм Хашвальт
-
-
14.01.2014 в 17:36-
-
14.01.2014 в 17:38-
-
14.01.2014 в 17:39-
-
14.01.2014 в 17:40-
-
14.01.2014 в 17:41-
-
14.01.2014 в 17:41-
-
14.01.2014 в 17:43-
-
14.01.2014 в 17:51