[Доктор Айзен]

Название: Начало положено
Автор:  Пухоспинка
Бета:  Umbridge
Размер: мини, 1 755 слов
Пейринг/Персонажи: Куросаки Ичиго/Зангецу (Хичиго), Яхве (Зангецу)
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Ичиго потерял память и оказался в своем внутреннем мире


Зангецу швырнуло на стену ближайшего дома. Ребристая поверхность пошла трещинами, отозвавшимися в ушах заунывным скрежетом; день перед глазами погас, вздрогнул и остановился.

На лоб упала холодная капля. Потом еще одна. За ней еще. Дождь забарабанил по плечам с такой силой, что Зангецу от злости саданул кулаком по первой подвернувшейся поверхности. Во что придурок вляпался на этот раз?

Глядя в черную щель, расколовшую панель на две почти ровные части, Зангецу понимал — что-то было не так. Словно мир, частью которого он был, вывернуло наизнанку и подвесило к потолку. К горлу подкатывал противный липкий холодок.

— Эй, ты! — даже вроде бы привычный окрик Ичиго прозвучал непривычно.

Зангецу медленно повернулся, демонстрируя одну из своих лучших улыбок — она дико бесила Ичиго.

Есть. Ичиго нахмурился, сжал кулаки, сунул их в карманы и пошел вперед.

— Соскучился, Король?

Что же с ним происходит?

Ичиго остановился, встал напротив — губы плотно сжаты, по лицу стекают капли дождя — и уставился так, будто впервые видел.

— Ты вообще кто такой? — поинтересовался, наконец, он, и Зангецу моргнул. Вот это номер, ваше величество.

Он обошел Ичиго по кругу — тот следил за ним, не отводя взгляда.

— Интересно, — протянул и улыбнулся еще шире.

— Где я? — требовательно спросил Ичиго. — Что это за город? Почему в нем никто не живет?

— А я? — оскорбился Зангецу.

— А ты один, что ли, живешь?

Ичиго смотрел исподлобья и, не отрывая взгляда, чужого взгляда, следил за Зангецу. Как будто не дурачился. Как будто действительно ничего не произошло. Это может оказаться весело. Зангецу ухмыльнулся.

— Ты сейчас в своем внутреннем мире.

— За идиота меня держишь? — нехорошо прищурился Ичиго.

— А я, — Зангецу даже зажмурился, предвкушая реакцию. — Твой партнер.

И ушел вправо от прямого в челюсть. Определенно весело. Тут же получил под ребро, задохнулся на миг и едва успел увернуться от удара ногой.

— За идиота меня держишь?

Еще не то, что нужно, но уже близко — до Ичиго всегда проще достучаться, когда он зол. Зангецу взмыл в воздух, перевернулся и опустился на ноги.

— Ты мне не веришь? — он расхохотался. — А если я скажу, что ты сошел с ума, а я — это ты?

Он вытянул из-за спины материализовавшийся занпакто. Звякнула цепь на рукояти.

— Что это за хрень? — Тяжело дыша, Ичиго остановился, а Зангецу начал раскручивать меч над головой, держа его за цепь.

— А на что похоже? — Зангецу атаковал, швыряя занпакто в Ичиго, и тот бросился в сторону, упав на пол и трижды перекатившись.

— Похоже, что кто-то сейчас доиграется! — Ичиго пружинисто оттолкнулся и бросился вперед.

Умно — на дистанции ему все равно ничего не светит. Зангецу снова раскрутил меч и поздно заметил метнувшегося Ичиго — тот налетел размытой рыжей тенью, толкнул в грудь, выбивая дух, и опрокинул на землю, завалившись следом.

Зангецу слышал, как стучит его сердце, глотал его торопливое горячее дыхание. Занпакто выскользнул из пальцев.

— Ты совсем ничего не помнишь? — шепнул он, касаясь губами подбородка.

— Я помню, как шел с занятий по кендо.

— Хреново.

Зангецу прижимал к себе Ичиго, но едва чувствовал. Как будто где-то, в десятках километров, неплотно прикрытая дверь звала его. Это было в тысячу раз хуже, чем когда Ичиго ненавидел Зангецу. Когда считал своим врагом. Когда мечтал уничтожить. Все это было — хорошо. Потому что Ичиго боролся, а значит — рос.

— Что на самом деле происходит? Я никогда здесь не был? И почему мы на крыше? Это не Каракура.

— Это твой мир. Мир, который ты забыл.

— Я сошел с ума.

— Ты бы придумал такого, как я?

— Нет, черт возьми, ты какой-то урод. И вообще, — Зангецу почувствовал жар, полыхнувший от Ичиго, — я по девочкам, понял?

— А лежишь ты на мне просто так, а? — и захохотал, сомкнув руки у забившегося Ичиго на талии.

— Да пошел ты!

— Хочешь, докажу? — мурлыкнул Зангецу. Ему надо было потянуть время — почувствовать Ичиго, понять, почему здесь — только его часть, крошечная часть, забывшая все. А для этого нужно усыпить его бдительность, подобраться ближе.

Растерянность Ичиго можно было вдохнуть.

— Нет. Я бы вспомнил. Я бы вспомнил — такое.

Зангецу открыл глаза и утонул в ореховой радужке. В ней вспыхивали и гасли темные искорки, такие острые и сладкие, что засосало под ложечкой.

— У тебя в паху есть родинки — треугольником, а на ягодице — тонкий шрам от осколка стекла.

Ичиго дернулся, зрачки расширились, утягивая за собой.

— Какого черта ты несешь? Откуда ты знаешь?

— Я все про тебя знаю, — Зангецу нежно провел ладонью по пояснице. — Ведь я — это ты.

Рывок!

Любой захват сознания напоминал бой насмерть. Ичиго всегда сопротивлялся так, что кровоточила каждая клеточка тела. Сопротивлялся то сознательно, то инстинктивно — и Зангецу обдирал руки по локоть, карабкаясь наверх, туда, откуда он мог посмотреть на своего короля, туда, где он вбивал в голову Ичиго самые важные уроки, туда, откуда он спасал Ичиго жизнь.

Сейчас Зангецу вломился в него, словно пробил кирпичную кладку, за которой царила пустота. Черная воздушная подушка подхватила и поволокла к свету. Ровный писк приборов, шорох, голоса, и боль, боль, боль-боль-боль. Король, во что же ты вляпался!

Зангецу захрипел, выгибаясь, кусая губы до кровавой пены. При каждом вдохе грудь отзывалась резью, голова кружилась, а ноги прошивала боль.

Голоса то приближались, то отдалялись, грохотали, словно в железной бочке. Звенело в ушах, но слов Зангецу разобрать не мог.

Чье-то знакомое лицо нависало над ним, руки давили на плечи, и это почему-то успокаивало.

Плотно сжатые губы шевельнулись. Как знакомо. Старик Куросаки. Отголосок любви Ичиго к отцу согрел.

— Что с ним? — спросили губы, и Зангецу вспомнил. Ичиго.

Надо было сказать, что тот все забыл, что умудрился лишиться памяти, но тело не слушалось.

Лицо отодвинулось, исчезло из поля зрения, а потом к губам прижалась мягкая влажная губка. Капли воды потекли в рот, и Зангецу закашлялся.

Лицо Иссина обрело четкость, перестало казаться полуразмытым пятном.

— Если ты вышел наружу, все плохо? — тот продолжал удерживать его за плечо, словно хотел остановить.

Зангецу исследовал тело Ичиго — треснувший череп, сломанные ноги, несколько сломанных ребер. Кроме головы — ничего серьезного. Он сосредоточился, ускоряя заживление.

— Ответь!

Зангецу посмотрел пристально.

— Он все забыл. Пока я в его теле, я могу заставить его регенерировать. Но он до сих пор меня не вышвырнул…

Иссин промолчал, только лицо потемнело, а круги под глазами словно выцвели.

Зангецу надеялся, что захват сознания действительно поможет. Их противостояние с Ичиго, их тренировки наполовину состояли из умения контролировать свою личность. Каждый раз, сопротивляясь натиску Зангецу или вышибая его из своей головы, Ичиго становился сильнее. Но сейчас не чувствовалось, что он хотя бы пытается.

Зангецу повернул голову — Иссин стоял с планшетом в руках и изучал что-то на экране.

— Хочешь нового сына? — предложил Зангецу. — Я хороший.

— Придурок. Вы оба придурки, — Иссин потер красные глаза. — Возвращайся.

— Нет.

— Возвращайся и попытайся разобраться с его памятью. Твоя ускоренная регенерация не поможет. Он давно должен был прийти в сознание.

— Думаешь, он не хочет?

— Думаю, что мы не вернем его, пока не вернется память.

Зангецу сжал пальцы в кулак и тут же расслабился. Старик был прав. Старик смотрел устало.

— Эй. — Позвал Зангецу. — Не делай такое лицо. Расскажу Ичиго, будет хохотать до упада.

Он закрыл глаза и сосредоточился на темноте. Черт возьми, а ведь он ни разу не уходил из сознания и тела Ичиго по доброй воле. Если не получится — вот будет умора. И тут же провалился в скоростной бархатный тоннель, взорвавшийся каплями дождя и стенами домов.


К губам прижимался чужой рот, нос не дышал. Вдох-вдох-вдох. Ичиго качал в Зангецу воздух, накрывая его губами и отчаянием. Зангецу захрипел, вырываясь, и Ичиго отпрянул. Лицо у него было одновременно злое и испуганное.

Он вытер рот и бессильно уронил руку.

Зангецу широко ухмыльнулся.

— Предпочитаешь неподвижные игры? Ты меня удивил, Ичиго. Нехорошо так со своим партнером поступать.

— Скотина ты, а не партнер.

— Какой есть.

Зангецу смотрел на Ичиго. То далекое ощущение присутствия, что было в Ичиго раньше, сейчас пропало вовсе. Даже мир изменился — дождь утих и теперь ветер сушил каменные высотки.

— Набей мне морду, — миролюбиво предложил Зангецу.

— С чего такая щедрость?

— Память тебе надо вернуть. А хорошая драка всегда помогала прочистить мозги.

— Да пошел ты.

Ичиго опустился на землю, лег и раскинул руки.

Зангецу подошел и улегся рядом.

Если закрыть глаза, то кажется, что Ичиго нет. Это было по-настоящему страшно. Зангецу потянулся, навис над ним, в тысячный раз хмуро всматриваясь в знакомое лицо.

Ему не нужно все это — сочувственный взгляд, непонимание, досада. Сейчас Ичиго открыт так, как никогда не был — протяни руку и возьми. Только зачем? Король, не переживший свою войну — не его король.

— Эй, Ичиго, — Зангецу наклонился, касаясь губ. — Вернись, придурок. На хрена мне сломанная игрушка?

Широко распахнутые глаза Ичиго сейчас казались темными, на ресницах дрожала водная пыль.

— Разозлись на меня, мать твою, — Зангецу чувствовал, что злится сам. — Ударь!

Ичиго сглотнул, а Зангецу прижался ртом к его губам. Поцелуй получился острый, как лезвие. От него заныл позвоночник и закружилась голова. Ичиго коротко вдохнул, приоткрыл рот, и Зангецу провалился в паническое удовольствие единения, такое болезненное и яркое, что тело скрутило спазмом. Ичиго ощущался как свет, он тек между пальцев, ласкал рот бархатными прикосновениями языка и был рядом, близко, вплотную. Дверь распахнулась, щелкнула по носу.

— Ах ты ублюдок!

Зангецу дернулся, вырываясь, но Ичиго обхватил его за плечи, перевернулся и навалился сверху, вжимая во все еще влажную землю.

— Значит, вспомнил.

Это было — словно начать дышать заново.

— Ага.

— Когда?

— Когда влез в меня, скотина. Ненавижу, когда ты это делаешь.

Зангецу расхохотался.

— Ты такой предсказуемый.

В волосы вплелись пальцы.

— Извращенец, — мягко сказал Ичиго.

— Лежишь и трешься об меня ты, а извращенец — я? — оскорбился Зангецу.

— Ты занял мое место без разрешения.

— И буду наказан?

Ичиго покраснел и стукнул кулаком ему в плечо.

Они затихли, обнявшись, и Зангецу слушал их общее дыхание.

— Тебе пора.

— Знаю.

— Заходи просто так.

— Зайду. Заодно расскажешь, какого хрена полез целоваться.

— Когда мы рядом, жить веселее, а?

— Мы всегда рядом, — Ичиго растворялся в его объятьях, его очертания рвались клочьями. — Ведь ты — это я.

Зангецу лежал, глядя в ярко-синее небо, и жмурился.

Позади хлопнул тяжелый плащ.

— Спасибо, что не стал вмешиваться, — проговорил Зангецу.

— Ты ему был нужнее, чем я, — глубокий голос Яхве звучал тепло. Как лучи, что падали сейчас на лицо.

— Ему больно.

— Он справится. Это всего лишь автокатастрофа. Ему бывало больнее.

— Да.

— Береги его.

Зангецу повернул голову и посмотрел на ноги, остановившиеся рядом.

— А то что? — хмыкнул он.

— Я сотру тебя в порошок.

Рядом с головой посыпался черный песок.

— Дешевые спецэффекты, — хмыкнул Зангецу.

— Это то, во что ты превратишься.

Зангецу сел и посмотрел снизу вверх.

— Знаешь, я даже подумал, что эта авария — твоих рук дело. Так удобно, Ичиго в коме, а значит, не ввяжется ни в какую войну.

Ветер трепал широкие полы плаща Яхве, а в стеклах очков отражались облака.

— Почему ты передумал?

— А я не передумал, — Зангецу встал и посмотрел Яхве в глаза. — Я буду следить за тобой, старик.

— Хорошо.

Яхве шагнул назад, растворяясь в голубом пламени.

Зангецу смотрел на тающие очертания его меча и думал, что начало положено. Секс и драка — самые тесные узы. Он будет работать в этом направлении. Он будет привязывать Ичиго к себе всеми силами. Чтобы защитить от Яхве. Чтобы защитить от самого себя.

@темы: текст, Яхве, Куросаки Ичиго